После ухода войск Александра Македонского из этого района крепость перестала охраняться, а поселенцы — бывшие узники начали рыть подземные колодцы, занялись земледелием, ткачеством, строительством домов.
Первым европейцем, посетившим Йезд в 1272 г., был знаменитый путешественник Марко Поло, который отзывался о нем как о «прекрасном и благородном городе Йезде».
Итальянский монах Одорик Порденоне прибыл сюда спустя пятьдесят лет после Марко Поло.
Европейские путешественники прошлого столетия характеризовали Йезд как одну из самых неприступных крепостей на Востоке. Издавна трехметровые земляные насыпи защищали город не только от нашествия врагов, но и от жгучего, раскаленного ветра.
Зороастрийские селения Йездской области делились на четыре территориально-административные зоны, управлявшиеся местными властями небольших городов. Наиболее известными из близлежащих к Йезду селений были Майбод, Тафт, Ардакан, Хасанабад, Шарифабад, Маджра, Калантар.
Благодаря изнурительному труду многих поколений Йезд превратился в один из красивейших оазисов Ирана. Зороастрийский квартал Йезда и его улицы, как и в других городах и селениях, блистали чистотой.
Желая во что бы то ни стало сохранить священный огонь от постоянных набегов мусульман, зороастрийцы пытались укреплять свои дома, превращая их в своего рода крепости, но это не спасало их от разбоя, поскольку самым уязвимым местом их сооружений оставался открытый двор и низкие куполообразные крыши с вентиляционными отверстиями посредине.
Дома йездских зороастрийцев состояли из двух — четырех комнат («до пишгам», «чехар пишгам») или залов. За наружной дверью ступеньки вели вниз в коридор, тянувшийся с севера на юг и объединявший комнаты, расположенные на южной или юго-западной стороне дома, с аркой, выходящей в небольшой двор. В доме имелся специальный зал с домашним алтарем, где хранился священный огонь.
М. Бойс, ознакомившись с некоторыми зороастрийскими постройками XVI–XIX вв. в Шарифабаде, неподалеку от Йезда, обратила внимание на желание ею обитателей сделать свои дома неприступными при нападении. Один из таких домов состоял из двух комнат, в одной из которых находилось небольшое возвышение — алтарь с серебряной или латунной чашей со священным огнем (эта комната называлась «пишгаме мае»). Комнаты в доме расположены на юго-западе; в отличие от мусульман у зороастрийцев жилые помещения никогда не находились на северной стороне.
«Пишгаме мае» не являлась жилым помещением и не использовалась в повседневной жизни; в этом помещении постоянно поддерживалась стерильная чистота и пол ежедневно посыпался чистейшей землей. Никто из домочадцев не имел права находиться в этом зале, который служил для исполнения религиозных обрядов и церемоний. В старинных домах зороастрийцев Йездской провинции были толстые стены, три тяжелые двери. В них было всегда темно из-за отсутствия окон; зимой было сыро и холодно, поскольку там не было печек.
Зороастрийцы провинции Йезд занимались, в основном, земледелием и садоводством. Наиболее процветающим было селение Хасанабад, превратившееся на протяжении столетий из крошечной деревушки в пустыне в изумительной красоты плодородный оазис. Даже в XIX в. оно было окружено земляным валом с караульными башнями для охраны от вторжения кочевых племен Фарса. Планировка этого селения была традиционно иранская. Дом, двор и сад были окружены глухой стеной, выходящей на проезжую часть, благодаря стараниям зороастрийцев, сумевших наладить и усовершенствовать водоснабжение, в селении было достаточно свежей пресной воды, питавшей землю.
Плодородная почва давала хорошие урожаи. В садах Хасанабада росли тутовые, абрикосовые и гранатовые деревья, жимолость, миртовое дерево, розы. В доме обязательно было специальное помещение с каменным полом, расположенное выше уровня двора, с побеленными стенами, где обычно происходили религиозные церемонии.
Поскольку в различных районах Йездской провинции существовали разные климатические условия, это наложило отпечаток на специфику сельского хозяйства селений и деревень. Так, на юго-западе, где имелось довольно много пресной воды и почвы были плодородными, выращивались различные овощи и фрукты. В деревнях, расположенных к северо-востоку от Йезда, было мало пресной воды. Поэтому ее использовали для приготовления пищи и в личных целях, а на полях, орошавшихся солоноватой водой, сеяли зерновые культуры, хлопок, сахарный тростник, красный перец. Другая зороастрийская деревня — Шарифабад — остро нуждалась как в пресной, так и в солоноватой воде, которая текла под землей по каналам. В Шарифабаде, как и в других местностях с недостаточным водоснабжением, поля засевали ячменем, пшеницей, турнепсом.
В селениях Йездской провинции, находившихся высоко в горах, зороастрийцы сажали миндаль, фундук, тутовые деревья. Здесь также росли тополь, вяз, ива. Население этих мест выращивало и картофель.
Местность под названием Эламабад имела вполне сносное снабжение пресной водой. Однако в начале XX в. мусульмане, проживавшие в деревне в 6 км от Эламабада, соорудили новые подземные каналы, закрыли доступ для воды в каналы зороастрийцев и тем самым лишили Эламабад пресной воды. Поэтому зороастрийцы этой деревни довольствовались только солоноватой водой, а пресную воду в очень небольшом количестве получали от своих единоверцев из селения Эсматабад.
Для сельскохозяйственных работ использовались волы, быки и даже коровы. Верблюдов было очень мало. Большая нехватка воды не позволяла зороастрийским землевладельцам вторично засевать поля после жатвы.
Следует иметь в виду, что среди зороастрийцев были и такие, которые совсем не имели земли, а жили только за счет аренды, платя фиксированную ренту зерном за каждый обработанный гектар земли. Фиксированная рента зависела от качества почвы и условий ирригации.
Несмотря на то что у зороастрийцев Йездской и Керманской провинций была одна религия и одни религиозные догмы, в силу разных исторических причин, местонахождения вблизи или в отдалении от мусульман между ними существовали некоторые различия, проявлявшиеся в разной трактовке одних и тех же религиозных догм, разной религиозной терминологии, а иногда и отдельных обрядов, обычаев.
Хотя дома зороастрийцев Йезда строились, в основном, так же, как и дома керманских зороастрийцев: из глины, без окон, с куполообразной крышей, в середине которой находилось отверстие для вентиляции, керманские постройки были низкие, чаще всего частично под землей, что объяснялось близостью пустыни, невероятной жарой, а также указаниями мусульман, запрещавшими строить высокие дома. Двух- или четырехкомнатных домов, типичных для Йезда, в Кермане не было; там число комнат было произвольное, в зависимости от материальных возможностей, количества членов семьи и т. п.
В последней четверти XIX в. зороастрийцы Йезда стали возводить купола над всеми помещениями и двором, что превращало их жилища в сплошное замкнутое пространство. Это удивительно, если учесть, какое значение они придавали воздуху, солнцу и луне.
Храмы, построенные зороастрийцами в Кермане и зороастрийских селениях вокруг него в 60–70-х гг. XIX в., были расположены на главной улице, представляли в плане прямоугольник, имели толстые стены из необожженного кирпича Строение венчало куполообразное покрытие. С северной стороны храма низкая дверь открывалась в крытую галерею, которая оканчивалась в узком дворике. Рядом находилась длинная четырехугольная сводчатая комната, где обучались зороастрийские дети. За ней был еще один двор, где находились кухня, амбар и другие помещения. Дверь с западной стороны комнаты для обучения вела в гаханбархане, где происходили торжественные религиозные церемонии. Рядом помещался особый зал, где горел священный огонь.