А другой, грызуну уподобившись,
Себе в нору стащил два колоса
И трясется над ними, сгорбившись,
Себя хвалит дрожащим голосом.
Негодяй никогда не живет достойно.
Как он смотрит в глаза родителям?
Они стремились дать Родине воина,
А он вырос позорным вредителем.
Вопрос нужно ставить в таком ключе:
Кто ты – дрожащая мышь полевая,
Или ты Человек с большой буквы «Ч»,
Живущий стихиями повелевая?
В защиту Заратустры
Мой подзащитный вовлечен в убийство бога,
А рыльце-то в пушку у прокурора,
Хоть это дело и запутано немного –
Все ясно как прекрасная Аврора!
Ведь Заратустра сам почил до нашей эры,
И если обвинение не ложно –
Не стало бы основ христианской веры
И Рождество Христово было б невозможно.
Как стало ясно нам в двадцатом веке,
Убийство бога представляет призму,
А сквозь нее ученье о сверхчеловеке
Дает зеленый свет фашизму.
Свалив вину на мертвого пророка,
Убийца лично дело сшил.
Постмодернизм хотя и допускает много,
Но Заратустра так не говорил!
Пусть дело сшито криво и убого,
Один вопрос, по сути, есть:
Допустим, больше нет на свете бога,
Тогда скажите кто вы…, Ваша честь?