- Скажи мне, Элли, что действительно привело тебя сюда?
Она поворачивается ко мне со страдальческой улыбкой на губах.
- Кажется, ты и так все обо мне знаешь.
Я продолжаю смотреть в небо, но вижу только её. Я постоянно вижу её с того дня, как она вошла в мой дом и в мою жизнь. Я просто не в силах забыть ореол её огненных волос и глаза, сияющие ярче звезд.
- Да. Но я хочу услышать это от тебя.
Я слышу, как она сглатывает, после чего раздается приглушенный шелест ткани её платья, когда она нервно ерзает на месте.
- Я думала, ... я думала, если я стану такой, какой он хочет ... Я думала, если бы я могла быть...
- Но ты... - не знаю, почему я прерываю ее. Но просто сама мысль о том, что Элли сомневается в том, что она совершенство, заставляет меня плотно сжать в руке пивную бутылку. Поймав себя на мысли, что она вот-вот разлетится вдребезги, я ставлю её на пол. - Я имею в виду… Ведь ты – именно то, что он хочет. Он же женился на тебе, верно?
- Да,- пожимает она плечами. - Но как оказалось, это подразумевает не совсем то, о чем я когда-то думала.
- Когда-то?
Она не отвечает, но я слышу ее вздох. Тогда ни с того, ни с сего, я наклоняюсь вперед и забираю бутылку у неё из рук, ставя её рядом со своей.
- Пойдем, - говорю я, вставая.
- Что?
Я протягиваю руку, надеясь, что она её примет. А почему бы ей этого не сделать? Странный мужчина под воздействием алкоголя, без всяких объяснений говорит ей следовать за ним на ночь глядя? Звучит вполне адекватно.
Но все же, глядя на меня своими сверкающими глазами, она медленно вкладывает свою руку в мою ладонь. Эллисон вне всяких сомнений доверяет мне, хоть я и не сделал ничего, чтобы заслужить такой подарок. Но будучи эгоистичным ублюдком, я пользуюсь этим, и помогаю ей подняться. Мои пальцы импульсивно переплетаются с ее, и это вызывает странный трепет во всем моем теле. Трепет, сочетающий в себе комфорт и тревогу. Я смотрю на наши руки, пока мы выходим из беседки.
- Иди за мной, - говорю я и веду её к маленькому гостевому домику. Тем самым я нарушаю своё второе правило: Никогда не приводить домохозяйку в свой дом.
- Не думаю, что мне следует здесь находиться, - говорит Элли, но всё же заходит внутрь. Я знаю, что она видит: бар, белые стены, ни фотографий, ни личных вещей. Ничего, что могло бы рассказать ей о том, кто я на самом деле.
- Давно ты здесь живешь?
- Около восьми лет, - отвечаю я, наблюдая за тем, как она пытается скрыть свою реакцию.
- Ох. Это…тут ... так чисто, - она дарит мне сочувствующую улыбку и опускает взгляд.
Это заставляет меня нахмуриться. Я знаю, что она на самом деле имеет в виду. Здесь холодно и стерильно. Но тот факт, что она чувствует необходимость пожалеть меня, словно я ниже её, крайне меня раздражает. Я думал, что у нас есть что-то общее, словно мы две одинокие непонятые души в этом мире, полном фальши и лжи, тогда как в действительности, она - одна из них. Как, черт возьми, было глупо с моей стороны подумать нечто подобное.
Как только я решаю сказать ей и её полным грусти глазам выметываться отсюда, она вдруг смотрит на меня с необычайно теплой улыбкой.
- Не рассказывай никому, - говорит она, сдерживая смех. - Но я немножко неряха. Серьезно. Уборка не мой конек. Ведение домашнего хозяйства является частью учебной программы? Думаю, я бы многому могла у тебя научиться.
Я отпускаю свое раздражение, вздыхая с облегчением, и поворачиваюсь в сторону кухни, чтобы скрыть собственную улыбку. Дерьмо. Какого черта я расплываюсь в улыбке словно Чеширский кот? И почему я считаю ее признание таким чертовски очаровательным? Тот факт, что она неряшлива, делает ее … настоящей?
Не говоря ни слова, я иду к морозилке и достаю оттуда коробку, которую молча ставлю на мраморную стойку. Эллисон смотрит на контейнер, затем на меня и, на мгновение, клянусь, я вижу слезы в её глазах, прежде чем она быстро моргает и опускает голову, скрываясь за занавесом огненно-рыжих волос.
- Ты купил мне мороженое? – сдавленно шепчет она.
Я пожимаю плечами, хоть она и не видит меня, по-прежнему отказываясь смотреть мне в глаза. - Ты осталась недовольна выбором на кухне, так что... - Я снова пожимаю плечами.
Наконец, она поднимает свою голову, чтобы посмотреть на меня, и ее лицо сияет так, что это почти ослепляет.
- Спасибо тебе.
Ее благодарная улыбка и значимость этих двух слов обрушиваются на меня весом двухтонного грузовика, возвращая мою мечтательную задницу к реальности.
- Ну, мы хотим, чтобы вы чувствовали себя как дома. Это включает в себя мороженое, по вкусу не похожее на детские какашки, - я поворачиваюсь, чтобы взять миску и ложку, прежде чем открыть коробку и зачерпнуть сливочной массы с кусочками темного шоколада.
- О. Ну, все равно … спасибо, - отвечает она, приняв за правду мое сомнительное оправдание. Да, так и есть: это не оправдание, а бред собачий. Я просто мог оставить мороженое на кухне, чтобы персонал отнес его Элли, когда она того пожелает. Именно так я и должен был сделать. Но нет же… мне понадобилось усложнить это дерьмо еще больше, приведя её в свой дом. Я радуюсь как ребенок, получив возможность удовлетворить ее потребность, какой бы нелепой она ни была.
Теперь она нуждается во мне. И не ради секса или консультации относительно её брака. А из-за гребаного мороженого. Я двигаю миску в её сторону и жду, что она попробует. Она смотрит на меня с тем же выжидающим выражением на лице.
- Ну? - говорю, указывая на мороженое.
Нахмурившись, она морщит лоб, отчего веснушки на её носике приходят в движение.
- Что? Ты не собираешься попробовать?
Я качаю головой. – Нет. Это все для тебя.
Элли садится и зачерпывает первую ложку мороженого, отправляя её себе в рот. Ее веки трепещут в явном экстазе, и странный звук, похожий на тот, что издают во время оргазма, вырывается у неё из груди.
- О, мой Бог.
- Нравится? - я улыбаюсь, но только потому, что она не может видеть меня, её внимание целиком и полностью приковано к контейнеру со сливочно-мятной массой и шоколадной крошкой.
- Оно потрясающее, - отвечает она, отправляя в рот еще одну ложку. Наконец, Элли открывает глаза, и на её щеках появляется румянец, словно она только сейчас заметила, что я все еще здесь.
- Спасибо огромное. Уверен, что не хочешь попробовать?
- Оно твое.
Элли берет еще, и, оставив ложку в руке, ставит локти на стойку и задумчиво подпирает подбородок.
- Если бы всю оставшуюся жизнь ты мог есть только одно мороженое, что бы ты выбрал, Роки-Роунд или Мятное с шоколадной крошкой?
- Прости? - я сижу на стуле напротив нее, брови, подняты в вопросе.
- Просто скажи. Роки-Роуд или Мятное с шоколадной крошкой? - она забавно улыбается и берет ещё ложку мороженого.
Я не знаю, что мне делать с этой девчонкой. Сначала она называет меня придурком, а теперь спрашивает о любимом мороженом? Я хмурюсь, полностью сбитый с толку.
- Ну пожалуйста, - она говорит почти шепотом. - У меня так давно не было нормального разговора о чем-то, кроме обуви, сумок, или того, с кем наши мужья могли спать на этой неделе. Мне просто нужно ... отвлечься. Хотя бы немного.
Я киваю и медленно выдыхаю. Мою грудь сдавливают сотни неизвестных эмоций. Симпатия? Да. Но здесь что-то еще. И это не имеет ничего общего с жалостью к ней.
- Что ж, начнем с того, что я никогда не пробовал Мятное с шоколадной крошкой, но если не ошибаюсь, в детстве я пару раз ел Рокки-Роуд, так что, пожалуй, я выбрал бы именно его, - отвечаю я, пожимая плечами.
Глаза Элли широко распахиваются от шока.
- Ты никогда не пробовал Мятное с шоколадной крошкой?
Я качаю головой.
- Нет.
- Тогда ты вообще не жил! - Она зачерпывает небольшой кусочек и предлагает его мне, её ложка находится в дюйме от моих губ. – Ну же, давай, попробуй его.
Ладно, у меня есть два варианта. Вариант №1: Я отказываюсь принимать участие в её маленькой игре и выбрасываю ее из своего дома, теряя ту каплю доверия, которая у неё еще осталась ко мне. Или вариант №2: Я позволяю ей невинно кормить меня с ложечки и заставляю себя принять этот акт, как нечто совершенно платоническое.