Робин Кук
Зараза
Наши лидеры должны отвергнуть рыночные ценности как основу здравоохранения и тот рыночный хаос, в который оказалась ввергнута наша система здравоохранения.
Филлис, Стейвл, Мерилин, Дэну, Викки и Бену
Пролог
11 ЧАСОВ 36 МИНУТ, ДЕДХОРС, АЛЯСКА
Нежно-розовые лучи восходящего солнца ласково коснулись восточного побережья североамериканского континента. Наступающий день 12 июня 1991 года обещал ту изумительную погоду, какая бывает только в начале лета. Над Соединенными Штатами, Мексикой и Канадой высокий купол неба источал безмятежную синеву. На компьютерных картах метеорологической обстановки видны были лишь отдельные очаги неблагополучия — полосы грозовых облаков втягивались с равнин в долину Теннесси, да с Берингова пролива через Аляску продвигался к югу ливневый фронт.
Короче, наступающий день ничем не отличался бы от всех прочих двенадцатых чисел июня в мировой истории, если бы не один любопытный феномен. В этот, именно в этот день произошли три на первый взгляд не связанных между собой события, соединивших в трагическом переплетении судьбы троих людей.
— Эй, Дик, сюда! — громко крикнул Рон Хэлвертон и неистово замахал руками, стараясь привлечь внимание своего бывшего однокашника. Рон не рискнул оставить джип в толчее и суете крошечного аляскинского аэропорта. Только что приземлился борт из Анкориджа, и люди из службы безопасности зорко следили за тем, чтобы на площадке не было бесхозных автомобилей. Отдельно стояли автобусы и фургоны, ожидавшие туристов и возвращающихся на работу служащих нефтяной компании.
Заметив друга, Дик махнул ему рукой и начал прокладывать себе путь сквозь плотную толпу.
Рон внимательно разглядывал приближающегося сложными зигзагами друга, которого он не видел целый год — с момента окончания колледжа. Дик абсолютно не изменился. С виду совершенно заурядный парень — рубашка «Ральф Лорен», ветровка, джинсы и небольшая сумка на плече. Но Рон хорошо знал цену настоящему Дику, тому Дику, для которого перелет из Атланты на Аляску пустяк, если есть надежда обнаружить новую бактерию. В колледже Дик был амбициозным, подающим надежды микробиологом. Этот парень по-настоящему любил только бактерии и вирусы. Он коллекционировал их с той же страстностью, с какой иные чудаки собирают марки или спичечные этикетки. Рон с улыбкой покачал головой, вспомнив, что Дик держал свои чашки Петри в холодильнике, где все хранили еду. Чего только не увидишь в университете Колорадо!
Познакомившись с Диком на первом курсе, Рон довольно долго привыкал к нему. Дика вполне можно было назвать надежным и преданным другом, но в некоторых отношениях его поведение отличалось странностями, а иногда и непредсказуемостью. С одной стороны, это был непревзойденный мастер спортивных игр и человек, с которым не страшно заблудиться в незнакомом городе, а с другой — неженка, не способный препарировать лягушку на лабораторных занятиях по биологии.
Рон против воли гнусно ухмыльнулся, вспомнив еще один эпизод, связанный с Диком. Это было на втором курсе, когда вся их группа, набившись в автомобиль, ехала на уик-энд покататься за городом на лыжах. Дик сидел за рулем и совершенно случайно переехал кролика. Парень остановил машину и так горько разрыдался, что его долго не могли успокоить. После этого случая за спиной Дика начали шушукаться, а потом и вовсе потешаться, когда всем студентам стало известно, что он подбирает в общежитии тараканов и, вместо того чтобы, как все нормальные люди, давить их и спускать в унитаз, выпускает на волю.
Подойдя к джипу, Дик бросил на заднее сиденье сумку и только после этого пожал протянутую Роном руку.
Друзья горячо обнялись.
— Глазам не верю, — произнес Рон. — Ты — и вдруг здесь, в Арктике.
— Если бы не это дело, ноги бы моей здесь никогда не было, — ответил Дик. — Но ты же знаешь, я чокнутый. Далеко отсюда до поселка эскимосов?
Нервно дернувшись, Рон обернулся. Рядом толклись люди из охраны аэропорта. Снова посмотрев на Дика, он пробормотал, заговорщически понизив голос:
— Уймись, здесь все очень настороженно к этому относятся.
— Да перестань, — отмахнулся Дик. — Ты что, серьезно?
— Это действительно серьезно, — не принял шутку Рон. — Меня могут уволить за утечку информации. Я не прикидываюсь. Или мы соблюдаем тайну, или никуда не едем. Ты не должен никому рассказывать о том, что увидишь. Слушай, ты же мне обещал!
— Ну ладно, ладно. — Дик примирительно хохотнул. — Ты прав, я обещал, просто не мог себе представить, что это дело так раздули.
— Никто его не раздувал, все на самом деле очень и очень серьезно, — жестко парировал Рон. В душе он уже жалел, что совершил такую ошибку — пригласил на Аляску Дика, несмотря на то, что был страшно рад встрече с другом.
— Ладно, ты начальник, пусть будет по-твоему. — Дик хлопнул приятеля по плечу. — Отныне мои уста навеки запечатаны. Все, остынь и расслабься. — Дик нырнул в джип. — А теперь вперед и только вперед — навстречу великим открытиям!
— Ты не хочешь сначала посмотреть, где я живу? — удивился Рон.
— Я чувствую, что пробуду у тебя больше чем достаточно, — спокойно возразил Дик.
— Ты зря боишься, что будешь скучать. Сюда ездит масса туристов.
Рон наклонился и включил двигатель.
Они выехали на единственную покрытую гравием дорогу, ведущую на северо-восток. Двигатель натужно ревел, и чтобы быть услышанным, в кабине приходилось орать во всю глотку.
— До Прадхо-Бей примерно восемь миль, — сказал Рон, — но мы свернем на запад приблизительно через милю. Помни, если нас остановят, — мы едем на новое нефтяное месторождение.
Дику ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак согласия. И что Рон так дергается при одном упоминании о цели их поездки? Поежившись, Дик окинул взглядом плоскую однообразную заболоченную тундру, стальное серое небо — неужели Рону нравится работать в таком мрачном месте? Видимо, жизнь не очень баловала обитателей покрытого осадочными породами пологого аляскинского плато.
— Неплохая погодка, — произнес Дик, чтобы разрядить обстановку. — Интересно, какая сейчас температура?
— Тебе просто повезло, — ответил Рон. — С утра было солнышко, так что сейчас около пятидесяти по Фаренгейту. Теплее здесь редко бывает. Довольствуемся тем, что есть. Попозже падет туман — это случается довольно часто. Знаешь, тут бытует шутка — неизвестно, то ли это последний снегопад прошлой зимы, то ли первый — наступающей.
Дик вежливо улыбнулся, подумав, что людей, которых смешат подобные шутки, можно только пожалеть.
Через несколько минут Рон свернул на узкую, недавно проложенную дорогу, ведущую на северо-запад.
— И как тебя угораздило найти это заброшенное иглу? — спросил Дик.
— Это не иглу, — ответил Рон, — это дом, построенный из торфяных брикетов, скрепленных китовым усом. Иглу — временные убежища, их строили в период охоты в заснеженных полях — что-то вроде палаток, а вообще местные эскимосы жили в торфяных хижинах.
— Признаю свою ошибку, — не стал спорить Дик. — Ну и как ты нашел эту хижину?
— Совершенно случайно, — ответил Рон, — когда строили дорогу. Бульдозер протаранил лаз, ведущий в дом.
— Там все на месте? — подозрительно спросил Дик. — Меня это тревожило весь полет. Было бы очень жаль проехаться в такую даль впустую.
— Не бойся, — успокоил друга Рон. — Никто ничего не тронул, уверяю тебя.
— А нет ли в том месте, куда мы едем, других таких хижин? — предположил Дик. — Кто знает, может быть, там целая деревня.
Рон пожал плечами:
— Может, и так, но никто не хочет искать приключений на свою голову. Если об этом деле пронюхают в администрации штата, то прости-прощай строительство нефтепровода. Это будет настоящая катастрофа, потому что нам надо успеть построить нефтепровод до зимы, а она наступит в августе.