Вроде, как бы, рано еще волноваться. Столько ковидных страхов, да ограничений пережили, Катька в первую волну в Италии почти месяц просидела, выехать не могла. Но я понимал, что говорю это все не Мирному, а себе, чтобы сбить накатившуюся тревожность.
В бар вошла Ксюха, держа подмышкой ноутбук, с которым никогда не расставалась, и, высмотрев меня с Мирным, двинулась к нам. По пути огрызаясь на стандартную порцию комплиментов. Народ хоть и сидел побитый, да перебинтованный, но Ксюху все равно не смог пропустить. Да ее и мертвый не пропустит. Стройная, этакая подруга байкера в кожаной куртке и таких же штанах, подчеркивающих аппетитный упругий зад.
— Андрей, — не дав ни мне, ни Мирному ничего сказать, сразу начала Ксюша, и протянула мне смартфон. — Это важно. Ты в штабе телефон оставил, а он орет дурниной, там уже десятки пропущенных вызовов.
Я похолодел. Глядя на свой старый простенький «редми», который я использовал только для гражданской жизни, и куда звонить могли только родители да сестра.
Бляяяять. Дрожащими руками я выхватил телефон, пролистал уведомления о пропущенных. Два первых от сестры, остальные от отца. Что-то было и на автоответчике. Я набрал номер оператора, чтобы прослушать сообщения и зажмурился.
«Братик, мне страшно. Я кажется, нашла что-то очень опасное, я не знаю, как выбраться…» — голос сестры, дерганный, будто говорит на бегу.
Сообщение оборвалось, а в следующем был только крик сестренки, от которого я так сжал смартфон, что заскрипел пластик. Крик оборвался и его сменило чье-то громкое сиплое дыхание.
Глава 2
Нет, нет, нет… Сестренка, ну куда же ты опять влезла? Я несколько раз переслушал сообщения, чуть ли с ума не сходя от напуганного голоса сестры и странного хриплого дыхания какого-то урода. Не уверен, что так может дышать человек. Если только обдолбанный нарик, пробежавший несколько километров и дорвавшийся до дозы. Столько вожделения и голода я даже представить себе не мог.
Остальные звонки были от отца. Восемь пропущенных и одно голосовое на автоответчике: «Ответь, как сможешь. С Катей что-то случилось, мать в истерике. Даже говорить не может, смотрит новости и воет».
Я поднял глаза на телевизор. Спецвыпуск с ученым сменил новостной сюжет, но в центре внимания все равно осталось Сьерра-Леоне. Только теперь в новости попала информация о пропавших без вести российских журналистах. Над головой репортера, вещающего из Фритауна, в ряд выстроились фотографии — семь картинок, и с одной, самой крайней на меня смотрела моя младшая сестра.
— Ксю, — я с трудом унял дрожь в голосе. — Организуй мне, пожалуйста, билет на ближайший рейс до Москвы и оттуда во Фритаун, вроде через Париж или Стамбул можно попасть. Не важно сколько пересадок, главное, чтобы быстрее. Сколько бы это ни стоило.
— Уже ищу, — девушка заняла мое место, когда я встал, и застучала пальцами по клавиатуре.
— Эээ, погодь, — Мирный придержал меня. — Мы с тобой поедем.
— Я к Платону, перетереть, а потом решим, — я кивнул Мирному и бросился на выход из бара, искать главу нашего отряда.
Платона вместе с нашими старшими и японским профессором я нашел в ангаре. И уже по первым словам напряженного торга на ломанном английском стало понятно, что у нас новый наниматель, готовый заплатить тройную цену, лишь бы мы помогли вывезти и сохранить груз.
— Космос, твою мать, — вскинулся босс, когда я бесцеремонно вклинился в их разговор. — Проваливай и парням скажи, чтобы не бухали, выезжаем скоро.
— Платон, у меня жопа дома, мне свалить срочно нужно…
— Ты охуел? Мы треть группы потеряли, у нас проблем выше крыши и новый заказ. Чтобы у тебя там не было, давай не сейчас, а?
— У меня сестра пропала в Африке, мне ехать надо, — я покачал головой, понимая, что не получу нужного ответа, но все равно продолжил. — и Бамоса с Мирным отпусти со мной. Мы за неделю обернемся.
— Нет, ты точно охуел, — Платон повернулся к ученому и потряс руками, мол простите, не волнуйтесь, ща вернемся к нашим делам. — Космос, съеби. Вот реально, ты все равно ничем там не поможешь. Не кипишуй только и парней не баламуть, я вам всем такую премию выпишу, прихуеете.
— Я не могу так. Неизвестность хуже смерти.
— Ооо, тут ты ошибаешься. Ты вообще знаешь, с кем мы в отеле схлестнулись?
— Да, какая разница!? — я начал закипать, не отпустит меня, партбилет на стол кину, да сам уеду.