Она прикрыла лицо ладонями, и плечи начали вздрагивать от беззвучных рыданий.
— Успокойся, Лена, — я поднялась и налила ей воды. — Давай я подумаю, что могу сделать для вас.
Она взяла дрожащей одной рукой стакан, другой вытирала слезы, катившиеся по щекам. Потом еще раз оглянулась на дверь.
— Только, прошу, не говори пока Эйтану. Если как-то сможешь помочь, то тогда попробуем его убедить. А то он и так на меня сердится. Говорит, что останется здесь, что Россию не знает, а если я хочу, то могу улетать без него. А как я полечу? — она замотала головой. — Конечно останусь. Но вот Арэлька. А если что случится с нами? Конечно, есть отец. Но он занят своей семьей. Там тоже дети и там тоже проблемы. Но он подписал все бумаги ему на выезд. Так и сделал, когда я рассказала ему о своих планах.
Я смотрела на эту худенькую женщину и думала, сколько мужества нужно, чтобы выдержать те испытания, что выпали на ее долю. А тут еще и эта зараза! Ведь только начало все налаживаться! Как в дальнейшем рассказала она, по приезду в страну, долго бедствовали без языка. Потом все устроились потихоньку. Родители помогали много. И вот уже три года, как похоронила их и осталась одна. Правда мужчины не оставляют, и сын вырос, отслужил в армии, получил лицензию на такси. И квартиру дали. Только устроились жить. Эх! Трудна ты женская доля.
Мы пили с ней сначала кофе, потом перешли на вино. Она угощала, как землячку. Увидев, как слипаются у меня глаза, проводила в свою спальню, уговаривая, что она все равно спит с малышом. Я, наконец, вытянула ноги и расслабилась. Закрыв глаза, думала, как помочь. И тут вспомнила, как познакомилась на учебе в Москве с одной молодой разбитной бабенкой с Русского радио. Вера, по-моему. Она как-то привязалась ко мне и дала свой номер телефона, обещала помогать, если что. А вообще, звала перебираться в столицу, уговаривала, что там большие перспективы и я со своим радийным багажом, наградами и знанием языка очень даже могу неплохо устроиться. Но куда мне от мужа-менеждера, родителей, подруженции и привычного коллектива? Но телефон должен быть в записной книжке.
И я решительно достала свой смарт.
Глава Пятая."…и нет нам покоя, гори, но живи…"
Долго листала и, наконец, нашла. Обратила внимание, что у меня, оказывается, полно знакомых и друзей, которым я могла звонить и даже наведываться в гости на просторах огромной России. Но сейчас мне нужен был только один номер и он есть у меня.
— Так, — прикидывала я, — если начну звонить со своего, то тут же закончится мой роуминг. Если взять Ленин, то звонки будут падать на него. И тогда на время он мой.
Я нашла ее на кухне, где она готовила ужин. Показала жестом на телефон свой и ее. Она сначала посмотрела удивленно, но поняв, просияла и вынесла его мне. Оглянувшись, взяла смарт и закрылась в спальне. Выдохнула воздух и набрала номер Верки. Пошли гудки. Я было уже засомневалась в правильности набранного, как щелкнуло, и послышался женский голос:
— Алло.
Это была она самая, Вера-Верунчик, сумасшедше веселая бабенка, чуть моложе меня.
— Вера, тебя беспокоит Надежда из Н-ска. Помнишь мен?
Молчание. Потом взрыв:
— Ах! Надюшка! Это ты? Ты где? Откуда звонишь? Номер странный, по-моему Израиль?
— Подожди-подожди, — пыталась ее остановить, — я к тебе с делом. И да, я в Израиле.
— Что там делаешь? У тебя командировка?
— Нет, — улыбалась я, — я тут на отдыхе.
— Ни фига себе, нашла, где отдыхать! — свистнула в телефон. — Там сейчас жопа! Слышала ведь?
— Подожди, Вер, я поэтому и звоню, — прикрыла рукой свой рот и подошла к окну. — От вас здесь есть кто из корреспондентов? Или знаешь кого из спецкоров местных?
— Зачем тебе, Надь, случилось что? — в ее голосе послышалась тревога.
— Надо очень. Так есть?
— Дай подумать, — замолчала она. — Да, есть! — заорала прямо в ухо. — Там один знакомый моего друга, местный. Наш спецкор. Как же его зовут? Подожди, — замычала она. — Ах, вспомнила. Симеон? Точно. Симеон. Я еще смеялась, а почему не Семен. Так проще. Так вот могу спросить у своего. Он с ним переговорит, и тебе перезвоню. Этот номер?
— Да, — ответила я. — Только мне надо быстро.
— Когда?
— Еще вчера, Вер.
Та замолчала, переваривая услышанное.
— Я скоро. Жди.
И отключилась. Ну вот, начало положено. Теперь потихоньку будем ползти. А времени совсем нет. Только один день — завтра и на всё про всё. Уже послезавтра вечером мой отлет. Я посмотрела на темный дисплей и положила его рядом. Почти уснула, когда раздалась звонкая трель. Открыла глаза и не поняла, что это такое. Потом увидела рядом мигающий экран и схватила смарт.