Страна была поражена: в субботу Путин принял Пола. Там были Пол, его жена и скромный гид мужского пола. Ловила жадно вся Москва беседы важные детали, но только общие слова до русской прессы долетали. О чем был главный разговор — гадать могли бы до утра мы, когда бы благородный вор нам не представил стенограммы.
Путин
Привет вам, милые, привет! Давно хочу спросить у Пола — без телекамер, без газет и вообще без протокола: вас обожало большинство, и меньшинство любило прочно — ваш рейтинг больше моего…
Пол
Не может быть!
Путин (хмуро)
Проверил, точно. Мой — семьдесят, битловский — сто. Не веришь — спросишь у Суркова. И вот хочу спросить: за что? Чего вы сделали такого?
Маккартни (чувствуя себя виноватым)
Я ничего не делал, сэр! Мы просто музыку лабали! Я — на гитаре, например, а Ринго Старр — на барабане.
Путин (начиная сердиться)
Мы много книг про вас прочли! Не надо с нами, как с ослами! Не замирили вы Чечни, Березу в Лондон не сослали, не поднимали ВВП, телемостов не проводили — а только шлялись и т. п. по этой вашей Пикадилли. Ну там концертик, ну другой… Но извини — у нас в России Газманов левою ногой писал бы песенки такие! А как Кобзон у нас поет? Включи любую передачу — и сразу видно: патриот! А вы что пели? Чушь собачью! Мне переводчик перевел — там слабо с уровнем моральным. Сравни ты эти песни, Пол, с моим посланьем федеральным — легко поймет любой дурак, что я владею словом метким. А все же хлопали не так! Не так, как вашим шансонеткам! Я даже пенсии плачу, я в Грозном одержал победу, когда куда-то не лечу — так, значит, я куда-то еду… Кому ты пенсии даешь? Кому, скажи? Не прячь глаза-то! Ты все про йестеди поешь, а я — про радостное завтра! Так объясни же, отчего на всей земле на самом деле твой рейтинг выше моего?
Маккартни (испуганно)
Не знаю, сэр! Мы просто пели…
Путин (задумчиво)
Ну вот, поди теперь ответь, кого возносит случай шалый… Чего же мне теперь — запеть? Сыграй-ка, Пол! Споем, пожалуй!
Хором
Can’t buy me love, yeah…
Послание к Ирине Хакамаде, как если бы она домогалась моей любви
Какой ты!