Беда, как это всегда и бывает, грянула неожиданно. В тот день с утра заладил дождь, поэтому мы остались дома. Конечно, и здесь хватало дел, но мама решила, что нам стоит отдохнуть, и после обеда я только и делал, что таращился то в окно на мутные капли, то в стену, на которой играли неясные отсветы и блики. Пахло грозой. Этот запах проникал сквозь приоткрытую дверь и наполнял все пространство.
Тим тоже маялся бездельем. Поэтому, когда стук капель стал реже, он заметил это первым.
— Зар, гляди, дождь заканчивается! — Он радостно метнулся к окну. — Наконец-то! Чем займемся вечером? Может, к озеру?
— Не хочется, — потянулся я.
— Как скажешь. Тогда пойдем к рыжему Мику? У него собака привела щенят.
— Хорошо, к Мику можно, — на правах старшего смилостивился я. Мне и самому хотелось взглянуть, потому что собака у Мика была, что надо. Большая, черная, как порождение Мирея, ушастая, лобастая. Загляденье!
Тим радостно заметался по общей комнате, и, как только упала последняя капля, потащил меня на улицу.
— К ужину чтобы были! — донесся голос мамы.
— Хорошо, — эхом откликнулись мы и поспешили прочь.
Мик как знал, что мы придем. Уже деловито выхаживал вдоль забора, вглядываясь, кто из мальчишек первым прибежит глазеть на пополнение.
— Привет, Мик! — первым подлетел к нему Тим. — Ну, где они?
— За мной, — прищурился тот. — Только в сарай не входить, Панка злится.
Панкой звали, конечно, собаку. Мы заверили, что не потревожим животное, и сквозь крохотную щелку заглянули внутрь. Черная Панка лежала на сене, а рядом с ней копошились три таких же черных комочка. Красота!
— Подари мне одного, — попросил Тим.
— Прости, приятель, родители уже всех пообещали соседям, — развел руками Мик. — А айда в догонялки?
Никто отказываться не стал, а вскоре к нашей компании присоединились еще трое мальчишек, и мы с гиканьем и свистом носились по деревне, пугая кур. Те громко квохтали, будто ругали нас, а мы чувствовали себя замечательно и втайне жалели, что дождь бывает так редко.
Уже стемнело, когда мы с Тимом подошли к дому. Оба уже понимали, что за опоздание мать по голове не погладит, и теперь не я тащился за братом, а он за мной.
— Давай, ты первый, — подталкивал меня в спину.
— Почему сразу я?
— Потому что ты старший, ты меня защищать должен, — хитро ответил Тим.
Старший! На год-то всего! Но иногда и год — огромная разница. Особенно когда нарушил приказ мамы и ждешь, кому влетит первым.
— Ладно. — Я принял удар на себя.
— Ты лучший брат! — Тут же повеселел Тим и забыл обо всех наших препирательствах.
А мама уже ждала во дворе, недовольная и взволнованная. Очень захотелось вжать голову в плечи, стать маленьким и незаметным.
— И где это вы были? — спросила она, стоило переступить черту, отделявшую наш двор от улицы.
— Мам, мы… просто заигрались. — Я, как и обещал, вышел вперед. — Извини.
— Ладно ты, Тим, — бушевала мама. — Но ты-то, Зар! Уже взрослый, прошедший ритуал юноша. Надо быть ответственнее.
— Я понял. Постараюсь, — решил, что лучше повиниться, чем спорить. Но, видно, у мамы было совсем плохое настроение, потому что она как раз останавливаться не собиралась.
— Постарается он! Надо быть серьезнее. Какой пример ты подаешь брату?
Почему-то стало обидно. Хотя, упреки были справедливы, но при чем тут Тим?
— Я ничего не сделал! — выкрикнул в сердцах и махнул рукой. И остолбенел, глядя, как язычок пламени сорвался с пальцев, и огонь будто нехотя пополз по стене сарая.
— Мам. — Тим указал на разгорающееся пламя.
— Ох! — Она всплеснула руками. — Лукас! Лукас, беда, горим!
Отец тут же вылетел из дома. За ним следом — растрепанные сестры. Младшая уже начала реветь, старшая пока держалась. Все схватились за ведра, кадки — всё, что было под рукой. На наше счастье, все вокруг было еще мокрым после дождя, и пламя расползалось медленно. Вскоре от него остался лишь неприятный дымок и запах гари, а мы вшестером стояли перед сараем, как перед обломками нашей жизни. Моей жизни, если уж на то пошло.
— Дети, марш в дом, — скомандовала мама. — Зардан, а ты останься.
Я замер на месте, стараясь убрать с глаз растрепавшиеся темные волосы. Отец покосился на мать, видимо, что-то понял и тоже остался. Дверь закрылась за спиной Тима. Он ведь тоже видел. А если кому-то расскажет?