Радик и Стёпа переглянулись и согласились, ведь они буквально валились с ног, и, всё равно, не ушли бы далеко.
На следующий день снежная вьюга прекратилась, но по-прежнему было морозно; а небо оставалось завешенным тучами, так что и весь окружающий мир казался погружённым в серые, траурные тона.
Стёпа и Радик вышли из посёлка Краснодон, пошли по дороге обратно, в сторону города Краснодона. Но они знали, что сейчас и в городе им не место, потому что и там их ищут. Они шли и знали, что не дойдут до родных домов, а свернут где-то в пути, и пойдут сквозь этот заснеженный мир, искать жизни или смерти…
И вот Радик проговорил с несвойственной для его детского возраста глубокой, трагической интонацией:
— А ведь, пока мы здесь ходим, наших товарищей в застенки терзают. Эти гады, эти нелюди — как они только по земле ходить могут?
И тогда Стёпа Сафонов указал на следы, которые отчётливо проступали на заснеженной дороге.
— Смотри, а ведь это сегодня прошли… Полицаи…
Да — это были следы от широких, утеплённых сапог, которые выдавали полицаям. И Радик проговорил:
— А ведь они часто по этой дороге из посёлка в город шастают.
А Стёпа продолжил его мысль:
— Так давай подкараулим их…
— Правильно! — с готовностью кивнул Радик. — У меня на этих предателей такая злоба… Не могу я с их существованием подлым мириться! Мстить надо…
— Только, Радик, дай мне автомат! — попросил Стёпа.
— Нет, — энергично замотал головой Юркин, — Мне не терпится с ними в бой вступить!
И тут они совсем как мальчишки, каковыми они, в сущности, ещё и являлись начали спорить, кому владеть автоматом. Так спорили они до тех пор, пока в отдалении, среди заснеженных просторов не заметили две тёмные точки, которые приближались к ним.
Тогда решили разыграть автомат в «камень-ножницы-бумага», и выпало, что автоматом владеть всё-таки Юркину. Тот обрадовался, и побежал к краю дороги. Расстроенный Сафонов залёг с другой стороны. Ребята ещё присыпали себя снегом, так что со стороны их нелегко было заметить.
И вот появились те, кого они поджидали — полицаи. Шли эти предатели и развязно о чём-то болтали, не подозревая, что смерть их совсем рядом…
И, когда они проходили рядом, Радик поднялся в полный рост и наставил на них автомат.
С другой стороны выскочил Стёпа Сафонов и выкрикнул:
— Стоять и не двигаться!
Полицаи ещё и не поняли, что происходит; даже и испугаться не успели. Но всё же они подняли руки, и недоумённо смотрели на Стёпу и на Радика. Им, привыкшим чувствовать себя властителями, казалось невероятным, что какой-то подросток командует ими, и ещё более невероятным казалось, что они слушаются этого подростка.
Сафонов снял с них автоматы: один оставил в руках, а другой — повесил на шею.
Затем Стёпа сказал:
— Ладно, Радик, ты иди в сторону Краснодона, а я тебя догоню…
— Но, — начал было Радик, но Сафонов его прервал:
— Иди-иди. Я сейчас казню предателей, а в подобных сценах всегда мало хорошего. Будешь воевать — ещё насмотришься на подобное.
И Радик не стал спорить: несмотря на мстительное чувство, совсем не хотелось ему смотреть на смерть, а страстно хотелось жизни. И вот он пошёл в сторону Краснодона…
Вскоре сзади прозвучала короткая автоматная очередь. Радик оглянулся, но не увидел ничего, кроме снегового покрывала и серого неба над ним. И он медленно побрёл дальше… Вскоре, его нагнал Стёпа, и произнёс устало:
— Всё. Предатели казнены.
Они шли ещё несколько часов, шли по родной земле…
Устали, проголодались. Стёпа Сафонов отстал на несколько шагов, а Радик даже не заметил этого, и смотрел он себе под ноги, даже не сознавая сколь вызывающе выглядит он, вооружённый автоматом.
И вдруг — резкий окрик по-немецки, и незамедлительно — ещё более резкая автоматная очередь.
Радик не сразу определил, откуда стреляли; резко обернулся назад, но никого там не увидел — Стёпа словно бы испарился. Тогда Радик отпрыгнул к краю дороги, и повалился в снег. Тут же пропели над его головой свою жгучую смертоносную песнь вражьи пули.
Юркин немного приподнял голову, и увидел, что он, оказывается, дошёл до мостика, который он знал — это был мостик, через маленькую речушку, возле хутора Таловое.
Но теперь возле этого моста стояла легковая машина, а подле машины — виднелись две фигуры. Тогда Радик, почти не целясь, выпустил в их сторону целый диск из своего «ППШ». Только умолкли его выстрелы, как из-под моста застрекотала новая автоматная очередь.