Музыка резко оборвалась, и в рупор со сцены объявили, что вечер, посвященный началу учебного года, окончен, а так как вот-вот вырубят свет, то всех просят расходиться, чтобы не переломать ноги в темноте.
- Так как ноги-то вам еще точно пригодятся, потому что вечер этот далеко не последний и потанцевать мы вам еще предоставим возможность. Натанцуетесь! Только не забывайте, что учеба должна быть на первом месте. А пока всем спокойной ночи!
Саша с Заремой вышли из техникума и, не сговариваясь, пошли к морю. Саше очень хотелось обнять Зарему, прижать к своей груди и вдохнуть запах ее волос, но он старался держать себя в руках, опасаясь оскорбить скромную девушку непривычным для горянки поведением.
Молодые люди с наслаждением гуляли, разговаривая обо всем, что было в их жизнях, таких непохожих, несмотря на то, что жили они в одной стране и выросли близко друг от друга, если сравнивать с огромными просторами Советского Союза. Однако, находили они и много схожего, хотя в детстве говорили на разных языках. Ведь теперь их мечты были устремлены в одну сторону - в светлое, и, казавшееся таким безоблачно счастливым, будущее.
Несмотря на все трудности, каждый день удавалось молодым влюбленным встретиться, пусть даже всего на несколько минут. А через 3-4 месяца Саша с Заремой решили встречать новый 1940 год вместе с тремя его соседями по комнате и их девушками, в скромной комнате Сашиного общежития.
Душа Заремы к этому времени была переполнена первой глубокой и восторженной любовью к этому русскому доброму и честному парню. Он покорил ее сердце своей любовью, своей щедростью, открытым характером, неподкупной преданностью своей единственной избраннице.
В том, что Саша честен с ней, что любит ее всем сердцем и никогда не предаст, не подведет, не изменит, Зарема имела возможность убедиться и не раз, но она и без этих доказательств чувствовала своим девичьим сердцем, что Саша не только теперь достоин выросшего в ее душе за эти месяцы глубокого чувства, но и дальнейшую жизнь свою он построит так, что ей не придется в этом чувстве раскаиваться.
Приняв активное участие в украшении общежитской комнаты вечнозелеными лапами туи и в развешивании под потолком гирлянд из разноцветных бумажных колечек, Зарема позволила себе посидеть за скромно, но все-таки празднично накрытым столом только полчаса, потому что не хотела огорчать свою маму. Ведь шел первый час ночи, и хоть родители, конечно, догадывались, что Зарема опять гуляет «со своим русским», но они, уставшие с этим бороться, будут слишком сильно огорчены сегодняшней новогодней ночью, потому что так поздно она еще домой не возвращалась.
-Я провожу тебя, подожди. Давай потанцуем, - уговаривал Саша Зарему, включая погромче радио.
- Хорошо, но сразу после этого танца уйдем, а то мама будет беспокоиться, а ведь она ребеночка ждет и ей нельзя волноваться.
- Когда твоя мама родит, у тебя совсем не будет возможности убегать на свидания со мной, - посетовал Саша, сжимая руку девушки.
- Я подсчитывала, и получилось, что когда мама родит, ты уже получишь диплом и уедешь. А может, уже и забыть обо мне успеешь.
-Этого никогда не случится, пока я жив, будь уверена. Уеду, буду работать, буду писать тебе и ждать. Все проблемы со своей родней ты должна решить сама. Я уже понял, что от моего вмешательства получается только хуже. Законы у вас уж очень суровые по отношению к претендентам на руку и сердце из других религий, - Саша старался говорить тихо, чтобы не слышали их разговор сидящие за столом и галдящие вразнобой студенты.
Продолжили разговор, когда уже шли по улице к дому Заремы.
- Мои родители не возвращают калым моему жениху, потому что надеются, что выйду за него, когда ты уедешь. Ждут этого, не дождутся. Мама пугает, что в противном случае вся женская половина нашего рода будет проклята родней моего жениха, начиная с нас с Сальминат. Бедная сестренка боится, ведь она ни в чем не виновата. Просит меня послушаться родителей и выйти замуж за просватанного жениха, а не за тебя. Но я не верю в эти выдумки и нелепые предрассудки, а если бы даже верила, то не согласилась бы выйти ни за кого другого, кроме тебя. Если не сможем мы с тобой быть вместе, то я не выйду вообще замуж, - твердо заявила Зарема, остановившись и глядя Саше в глаза. Он в ответ, молча, прижал девушку к себе и жарко поцеловал.
У Заремы закружилась голова, то ли от счастья, то ли от тех трех глотков прекрасного дагестанского вина, которые она выпила за новогодним столом. Оглянувшись, не увидел ли их поцелуй кто-нибудь на пустынной улице, Зарема, держа Сашу за руку, заставила его бежать бегом до заветного куста инжира, под которым она, впервые уйдя тайком из дома, прятала спасшие ее от предательского стука каблучков, галоши. На ветках куста уже не было ни одного из тех больших листьев, что так украшали его осенью, но и голых его прутьев было так много, что спрятавшуюся за ними парочку со стороны тротуара, да еще ночью, совсем не было видно.