- Ну, тебе-то горевать не о чем, тебя ведь дома жена ждет. Сам хвалился.
- Вчера хвалился, а сегодня не уверен. Вдруг забыла, да с тыловиком сытым спуталась? Вся родня, мол, в поселке на заводе работает. Завод военный, строгости страшные. За один пропущенный день на работе, если в больнице не лежишь, отдают под суд даже подростков и молоденьких девушек. Они сознание теряют от усталости, а им условный срок впаивают и двадцать процентов зарплаты высчитывают, а зарплата-то - в продуктовых карточках. Значит, она еще голодней будет, если с завода не вырвется. А если повторится - здоровье-то у нее слабое, сердечко и до войны пошаливало - тогда ей лагерь светит, тяжелая работа в нечеловеческих условиях, но уже бесплатно совсем.
- Откуда ты все это знаешь? - спросил Саша.
- Сестра через земляка передала записку, что у них уже кошек и собак всех съели, что живут так тяжело, как никогда еще не жили. А что ж ты думаешь, могла бы сестра такое письмо мне по почте послать? Цензура письмо такое не пропустила бы, чтобы не выветривать в головах солдат боевой дух, на пустые переживания его растрачивать. А того не понимают, что после того, как я получил от сестры это письмо, у меня сил вдесятеро прибавилось, у меня к горлу комок подступает, как только я вспоминаю ее письмо. Я теперь фашистскую мразь зубами рвать готов! Когда наступление, Шурик? Терпения нет. Что слышно в штабе?
- За наступлением дело не станет, - уклончиво ответил Саша. И добавил, повысив голос, чтобы все слышали, - я вот тут новость принес, что укрепления немцев на Сапун-горе залиты бетоном и так мощны, что взять Севастополь будет очень трудно.
- Ничего, где наша не пропадала! - Николай тоже повысил голос, чтобы его слышали все минометчики, - Кубань освободили - освободили! Тамань освободили - освободили! Крым почти весь освободили, так что ж теперь Севастополь немцам оставим? Щас, как говорят у нас в Ростове! На-кося, выкуси! Когда немцы его брали, не было бетона. Была только человеческая плоть - теплая и мягкая, однако взять город немцы не могли целых 250 дней! Почти год! А мы управимся гораздо быстрее, вот увидите.
- Одолеем, одолеем, - одобрительно отозвались солдаты-минометчики. У многих новобранцев боевым духом вдохновенно горели глаза, однако, некоторые сидели, призадумавшись, охваченные естественным человеческим страхом перед безысходной необходимостью подставить свое, столь уязвимое тело под град пуль, бомб, огня и осколков. Этот страх уйдет в момент боя, и все они честно и самоотверженно выполнят свою мужскую работу - прогонят врага с родной земли.
- Уверен! Даже головой готов поручиться,- сказал Николай, - что ребята нашего минометного взвода не подкачают, но меня пока еще очень беспокоят новобранцы. Учишь их, учишь, да времени мало, еще в курс не вошли. Твержу им, как заводной: к моменту взрыва первой мины, в стволе должна быть одиннадцатая, а до них не доходит, хоть кол на голове теши.
- Да-а, это серьезно, подтвердил Саша. Вчера радист рассказывал, что новобранец под Харьковом ритма не уловил и пока чухался, весь расчет перебили. Не сейчас, правда - в начале войны.
- Конечно, это не шутки! Поэтому я договорился: на завтра нам должны выделить ЗИС, а полигон устроили в спокойном месте, туда поедем, организуем учебку. Тебя отпустят Саша? Тоже ж практика в полевых условиях была давно.
- Ничего себе давно! Мне иногда кажется, что я каждую ночь с минометом в обнимку сплю. Да ведь руки все до автоматизма помнят, даже, если я что-то забыл из теории.
- Вот после таких легкомысленных рассуждений попробуешь уговорить новобранцев, что даже случайная ошибка в нашем деле влечет за собой не только твою смерть, но и смерть ни в чем неповинных твоих товарищей, - упрекнул Сашу Ефремов.
- Ну, вот ты и заставил меня пожалеть, что я зашел вас проведать! Ты уже забыл, дружище, что я шел в медсанбат, что я ранен, что ты сам назначен вместо меня командиром взвода, пока я служу писарем в штабе. Еще чуть-чуть и ты меня объявишь новобранцем, погрузишь завтра в кузов ЗИСа и повезешь на полигон обучать стрелять из миномета, забыв, что этому мы обучались с тобой вместе, и я знаю миномет не хуже, если не лучше тебя. Все, я пошел, удачи!
- Сашок, подожди, не обижайся. Я меньше всего хотел тебя обидеть, друг, прости, зарапортовался я с этими новобранцами. Подожди. Чтоб ты не пожалел действительно, что зашел к нам в гости, пойдем, я познакомлю тебя с Юрком, он тебе с твоей раной поможет.
По дороге к блиндажу, где обитал новобранец Юрок, Николай рассказал Саше, что немцы этого паренька с украинского хутора загнали в концентрационный лагерь временного типа. Бежать оттуда ему помогли партизаны- обитатели катакомб под Севастополем и он им очень пригодился не только тем. что был верткий и юркий, в соответствии со своим именем, но и потому что знал рецепт солдатской мази, легко заживляющей и ожоги, и огнестрельные, и любые другие раны. Ее легко готовить и компоненты достать несложно, зато имея в вещмешке такую мазь, тебе надо бояться только, чтобы тебя не убили, а с любой раной ты справишься.