Фатима стала умолять парня отвести ее к этой пещере. Плакала, деньги предлагала, но парень сказал, что боится, и ей тоже туда идти не советует. Там, говорит, запах вокруг странный, тяжелый, дыхание перехватывает, а чуть ближе к пещере подойдешь, не всякий в сознании останется, а если в пещеру зайдет - обратно не выйдет. Говорят, что в пещере дракон живет, он всех пожирает, а запах этот из его пасти выходит. Как уж муж твой смог с ним договориться - не знаю.
Но все же Фатима уломала парня и, как он ни уговаривал пойти туда завтра утром, она настаивала идти немедленно, потому что боялась, что потеряет проводника, если отпустит его.
- Лучше давай в горах у костра переночуем. Быстрей меня к мужу отведешь, скорей освободишься и свои деньги получишь.
- Ладно, пойдем. Только пещеру я тебе издали покажу, близко подходить не буду.- Было видно, что боится он не только пещеры и связанных с ней легенд, не только мужа Фатимы, но, похоже, и саму Фатиму с ее одержимым блеском в огромных серых глазах.
Шли путники, все выше и выше поднимаясь по горной дороге. С обеих сторон дорогу огораживал лес. Высокие деревья взбирались на гору слева от дороги и спускались с нее - справа. Вскоре опустилась на горную дорогу непроглядная южная ночь. Вокруг стало так темно, что идти дальше было слишком рискованно. Они вынуждены были сойти на узенькую обочину, где парень наощупь, среди склонившихся к дороге кустарников наломал хвороста, а Фатима вынула из котомки продукты, купленные перед дорогой на дербентском базаре, разложила сыр и хлеб на простеленном на траве чистом полотенце, но не съела ни кусочка, пока ее проводник не разжег костер и не начал есть первым.
На ночь устроились здесь же возле костра, но сомкнуть за всю ночь глаза Фатиме не удалось. По крайней мере, так ей казалось. Молодая женщина панически боялась упустить из виду своего проводника, тогда рухнули бы все ее надежды найти мужа. Дремала ли она в ту ночь у костра на горной дороге, спала ли, сидя, не закрывая глаз, она потом не помнила, однако, она точно знала, что сознание ее в ночи несколько раз включалось, и в эти мгновения она ясно видела при догорающих углях своего спутника, беззаботно спящего на траве возле костра. Утором она очнулась от того, что услышала его зов:
- Эй, вставай!
Фатима вздрогнула всем телом, испуганно вскрикнула и тут же подскочила, в ужасе вытаращивая глаза. Холодный пот выступил у нее на лбу. Она благодарно посмотрела на проводника. Он не бросил ее, не ушел, не воспользовался ее невольной и вполне объяснимой слабостью.
- Ой, я не заметила, как уснула. Спасибо тебе, что ты не оставил меня, ты ведь мог спокойно уйти домой. Спасибо. Ведь без тебя я никогда не смогу найти пустынных горах ту пещеру, где живет теперь мой муж.
Она говорила быстро и много, но проводник услышал в ее речах и прочел в ее взгляде не только благодарность, но и надежду. Поэтому он заторопил - заторопил свою спутницу, добродушно ворча:
- Заканчивай свои причитания, идти надо.
Часть 3
И они пошли дальше. Все выше и выше петляла серпантином дорога.
Наконец, на противоположной горе, справа от дороги они увидели пещеру. Пещера как пещера, много таких в горах Дагестана. Никаких признаков человеческого жилья вокруг, только горы и невысокий лес, но паренек отказался даже спускаться с горы, с которой они смотрели на пещеру, а не то, что подниматься по противоположной горе к этой пещере поближе.
- Все, дальше я не пойду - решительно заявил молодой проводник, опустив в придорожную траву котомку с провизией, которую он помогал нести Фатиме. - Мне не раз рассказывали, что здесь бродят тени призраков, особенно по вечерам, когда туман спускается в долину. Я возвращаюсь. Не хочу никаких твоих денег, мне моя жизнь дороже денег.
- Подожди, не уходи, - стала просить парня Фатима, снова вцепившись в его одежду и пытаясь поймать взглядом его ускользающий взгляд. -. Если не хочешь сейчас идти к пещере, - говорила она торопливо, - пойдем утром, а пока давай костер разожжем. А может, ты воды поищешь? У нас хлеб и сыр еще остались. Но паренек прятал глаза от своей спутницы и, разжимая по одному ее усталые пальцы, почти вопил: