- Рецептов нет, - ответил Павел Михайлович, - знаю только одно: надо трудиться, честно и ежедневно.
Сначала здесь, в школе, а потом там, где будете работать.
Зернов понимал, что мальчишки ждут от него чего-то необычного, а не привычных слов. А что он мог сказать иного?
Встреча в школе взволновала его. Как им рассказать обо всем - об отой дороге в Кольчугин, по которой он впервые прошел, когда ему было 13 лет столько же, сколько им сейчас, о заводе, где все началось, о тех годах, пронесшихся быстро и казавшихся столь далекими, потому что много эпох прошло. Именно эпох, ведь его поколению выпала судьба за один год проходить путь, равный десятилетиям.
Многое изменилось на родине: деревню Литвиново не узнаешь, и Кольчугин стал другим. И где теперь тот Румянцев, у которого он работал батраком? Ни дома, самого богатого в деревне, ни памяти о нем не сохранилось, а вот он, Зернов, помнит. Крепко помнит, потому что с батрачества начали вызревать в нем и сознание, и убежденность, и неистребимая жажда изменить жизнь таких, как он.
Школьники много задавали вопросов. Он отвечал на них добросовестно, но чувствовал, как мало знают они о детстве их дедов и отцов. А разве за сорок пять минут все вспомнишь, разве найдешь нужные слова, что помогут им представить и понять пережитое?
Зернов дал себе слово написать воспоминания. Для тех, кто учится в этой деревенской школе, для других, родившихся недавно. В его жизни тысячи бумаг приходилось сочинять, но это были приказы, директивы, циркуляры, служебные записки. А как рассказать о себе? Не писатель ведь... Нахлынувшие дела по приезде в Москву помешали. И может быть, забыл бы Павел Михайлович о своем обещании, да случилась болезнь. Высвободила она время. Всего несколько дней. Последних в его жизни...
"Краткое, автобиографическое описание моей жизни" - так озаглавил Павел Михайлович Зернов свои воспоминания. И, наверное, не суждено было им увидеть свет - А!ало ли подобных материалов хранится в архивах?! - да случилось важное событие: открывался на родине дважды Героя Социалистического Труда П. М. Зернова в деревне Литвиново бронзовый бюст. Съехались друзья, ученики Павла Михайловича, а один из них привез двадцать страниц, исписанных рукой Учителя. И прочитали все вместе, и немало подивились, насколько мало знали они о человеке, который и сегодня остается для них примером беззаветного служения Родине.
Уже у самих седина в висках, звания Героев Труда и медали лауреатов на лацканах пиджаков свидетельствуют о нелегкой жизни, об их верности партии, народу и своему делу, а до сих пор помнят и чтят Учителя. Так же пешком, как когда-то он, идут в город и молчат. Наверное, каждый думает о своем, а все вместе об одном - не будь Павла Михайловича, и, возможно, их судьба стала бы иной. Биография одного продолжается в других, и об этом никогда не следует забывать.
"Проработал батраком около полутора лет и в июне 1919 года поступил через биржу труда на Кольчугинский завод, сначала рассыльным, а потам рабочим... На заводе (мне было 15 лет) вс.тупил в ряды комсомола. Была у меня тогда одна мечта - хотел уехать на фронт вместе с другими комсомольцами завода. Записали меня добровольцем, а поехал я вместе с товарищами... возить дрова для завода. Задание было выполнено, и до весны 20-го года завод был обеспечен местным топливом. Так началась моя активная работа в рядах комсомола".
Кольчугинский завод... Вырос в глухомани по прихоти и корыстному расчету купца Кольчугина: "Тайга тайгой... А коль мужикам податься некуда, за любую плату ко мне пойдут. И завод возведут, и к горнам станут, и обозами обеспечат..." Не ошибся купец. Смекалка русского мужика, его трудолюбие преобразили городок. Стал завод знаменитым на всю Россию. И не только медью и проволокой, но и традициями. Рождались они в стачках и демонстрациях, на баррикадах в 1905-м и фронтах Октября. А после революции коллектив завода был в первых рядах строителей новой жизни.
Всего один факт. Кольчугалюминий - крылатый металл для отечественных самолетов. В содружестве ученых МВТУ и ЦАГИ, рабочих двух заводов Кольчугинского и "Красный Выборжец" в конце декабря 1920 года начались первые исследования. А вскоре будущий академик Андрей Николаевич Туполев напишет:
"Успех этого дела заключается в тесном сотрудничестве научных сил в стране. Специально металлическое самолетостроение лучше всего поставить на Кольчугинском заводе..."
Именно в этом рабочем коллективе начал свою трудовую биографию Павел Зернов. Молодого паренька, энергичного и смекалистого, быстро приметили. Вскоре он становится сначала секретарем общезаводской ячейки, а затем и райкома комсомола.
"В то время среди своих сверстников и товарищей я был уже не рядовым, а, как говорили они тогда - "наш Паша выдвиженец, пошел в гору". И действительно, я чувствовал, что день ото дня я расту, набираю силы и опыта. Жить стало хорошо. Но случилось то, о чем я до этого не думал и о чем не помышлял".
Комсомольцы организовывали вечера самодеятельности, ставили спектакли. В начале кто-то выступал едокладом. Пришла очередь и Павла Зернова. Выучил он наизусть свое выступление, прорепетировал его перед товарищами и смело вышел на сцену. И вдруг понял, что ничего сказать не может. Так и стоял перед залом, непрерывно шепча лишь: "Товарищи... товарищи". Зал взорвался хохотом. Вконец сконфуженного докладчика увели со сцены. Крепко запомнил Зернов этот случай.
"Так окончилось печально мое выступление на поприще политической агитации. Но товарищи меня подбодрили, мол, и у бывалых комсомольцев случалось такое, когда они впервые выступали на массовых собраниях.
Унывать я не стал и уже 1 мая 1923 года выступал от комсомольцев на митинге, и, как говорили потом мои друзья и товарищи, это выступление было неплохое.
Осенью 1923 года я был избран секретарем общезаводской ячейки комсомола на Кольчугинском заводе и пробыл секретарем год. Затем меня избрали членом бюро райкома комсомола, а затем секретарем Кольчугипского райкома. В 1925 году я был отозван Владимирским губкомом на работу сначала инструктором губкома комсомола, а затем в марте 1925 года (через два месяца) был избран секретарем Гусь-Хрустального райкома комсомола.
В декабре 1923 года я был принят в кандидаты ВКП(б), а в январе 1925 года я стал членом ВКП(б).
Так проходили мои юные годы, так пришел я в комсомол и в партию, так началась моя производственная, комсомольская и партийная работа и жизнь в те далекие (с точки зрения нынешних дней) годы".
Владимирская губернская конференция. Подготовился Павел к ней, побывал в деревнях, собрал необходимые материалы. Как ему показалось, написал хороший доклад.
Зашел к заведующему отделом губкома партии, попросил посмотреть текст. Тот охотно согласился. А утром заведующий отделом позвал Зернова к себе.
- Содержание очень хорошее, - сказал он, - а текст я немного поправил...
"...от моего писания осталось только название, а на тексте - сплошные исправления красными чернилами.
И, пожалуй, только тогда я понял, что надо обязательно учиться... Я подал заявление в губком партии с просьбой отпустить меня на учебу в рабфак. Меня внимательно выслушали, сначала посмеялись, что я так серьезно переживал те красные поправки, а потом решили направить на учебу".
Рабфак Института народного хозяйства имени Плеханова, но уже вскоре Зернов среди студентов МВТУ. Сказалось пристрастие к технике - он же ведь из Кольчугина! Специальность "Двигатели внутреннего сгорания".
И вот здесь начинает раскрываться талант Зернова как ученого. Аспирантура, защита кандидатской диссертации.
Но это не была "чистая" наука. Одновременно молодой ученый руководит конструкторской группой на Горьковском автозаводе по проектированию двигателей.
П. М. Зернову всего 33 года, но он уже признанный специалист - и партия посылает его на самые трудные участки, туда, где "прорыв", как говорил И. Ф. Тевосян.
Ленинград. Завод "Русский дизель". На нем по чертежам, купленным в Германии, пытаются наладить производство двигателей для подводных лодок. Но дизели один за другим выходят из строя.