— А! Та самая мисс Чон, что собиралась выходить замуж и ушла из-за этого с работы?
— Свадьба расстроилась. Жених меня кое в чем обманул.
— Ну надо же так!
— Господин бухгалтер! Я сейчас сюда в чайную на первом этаже забежала. У вас есть планы на вечер? Я хотела бы вас ужином угостить.
— Угостить? А по какому поводу? Может, я смогу помочь вам по телефону?
— Да вы не переживайте. Я не буду просить вас помочь мне с трудоустройством. Просто хотела посоветоваться с вами по некоторым вопросам. Только вам одному и могу я довериться…
— А! Так вот в чем дело! Погодите-ка… как же нам поступить?.. Время к концу дня — самая запарка… Давайте я на несколько минуток спущусь?..
— Нет-нет, что вы. Закончите все, тогда и встретимся. У меня книжка с собой, так что я могу ждать сколько угодно…
— Правда? Я, скорее всего, около семи закончу.
— Так и ждать осталось всего два часа… За меня не беспокойтесь, все закончите и приходите. Только взамен обещайте, что поедете со мной в Инчхон[26] полакомиться хве[27].
— Инчхон? Аж до Инчхона? Ладно, это мы обсудим позже, а сейчас…
— Да-да, увидимся через два часа.
Закончив разговор, Ким Инсик некоторое время сидел в растерянности, покачивая в недоумении головой. «Наверняка будет просить похлопотать с устройством, пусть и заверяет в обратном». Что их связывало? Какие-то три месяца молчаливой работы у него в подчинении; на его памяти не осталось, перекинулись ли они за это время хотя бы парой-тройкой слов или шутками. «А тут вдруг как с неба сваливается с заявлением, что может довериться только мне и жаждет моего совета. Ну, не странная ли дамочка?» Однако кто его знает, может, и в самом деле все обстоит именно так? Если предположить, что, выйдя из-под материнской опеки и устроившись на свою первую работу, она самостоятельно успела пожить всего несколько месяцев, то он, бывший в то время ее непосредственным начальником, мог показаться ей вполне надежным человеком, с которым можно посоветоваться и кому можно доверять. Кроме того, отставляя в сторону все эти предположения, больше всего ему хотелось глубоко вдохнуть свежести утреннего бриза, навеянной ее жизнерадостным голосом, донесшимся из телефонной трубки. «Видно, постарел я… Сорок пять лет — не шутка!..»
Хоть Ким Инсик и сказал, что освободится после семи, зная, как тяжело томиться в ожидании, он в шесть часов решил отложить оставшиеся незаконченными дела на завтра и поднялся из-за стола. Пошел и взял авансом сто тысяч вон. Раз поедут в Инчхон, ужин, скорее всего, будет недешевым. И пускай она предложила заплатить, угощаться за счет младшего по статусу работника, да к тому же молодой женщины, он себе позволить не мог. «Естественно, мне следует заплатить».
Сидя рядом с симпатичной молодой женщиной, без умолку щебечущей, словно маленькая птичка, и мчась по автостраде Сеул — Инчхон, он впервые почувствовал удовольствие от того, что стал владельцем собственного автомобиля.
— О! Господин главный бухгалтер! Вы отличный водитель! Говорите, машину купили полгода назад, а водите как профессионал!
— А откуда ты узнала, что я купил машину шесть месяцев назад?
— Слышала от мисс Ким из отдела финансов… Мы изредка с нею встречаемся. От нее я слышала, что вы отца прошлой зимой похоронили. Кстати, она упоминала и о вашей операции по удалению аппендицита в прошлом месяце.
— Ничего себе разведка! И чему же я такой честью обязан?
— Ну вы же просто хороший человек!
— Ой-ой-ой! Так дальше дело не пойдет! Что ж, за ужин я заплачу, а ты не заставляй мое сердце биться так часто!
— А что там с сердцем, так уж прямо и бьется?
— Ну конечно! Молодая красотка расхваливает меня на все лады…
— А это, между прочим, не комплимент. Я вас и вправду считаю замечательным человеком!
Мисс Чон всю дорогу болтала без остановки. С ее слов, жених наврал про свое высшее образование и про то, что у него всего двое младших братьев, на самом деле их оказалось пятеро… Голос умной, обладающей блестящим чувством юмора молодой женщины казался Ким Инсику словно лучиком яркого солнца, радостной музыкой для ушей. Было совсем не жалко заплатить тридцать тысяч вон за хве из свежего палтуса, а вид аппетитно поглощающей все это мисс Чон ничего кроме умиления не вызывал. «Господи, так недолго и влюбиться…» Вспомнив о своей сорокадвухлетней жене, которая вечно жаловалась на нехватку денег, он с трудом подавил зарождающийся в его душе смутный порыв.