На Кванхвамуне[29] жена выходит из автобуса и, не торопясь, словно человек, у которого нет особых дел, идет по улице. Впопыхах выпрыгнув из такси, я тоже медленно иду вслед за ней. Жена заходит в чайную. Чайная под вывеской «Лотос». О! Ну почему именно эта чайная?! Это же было местом наших постоянных свиданий в пору нашей любви! Перед входом в чайную у меня в голове одна за другой отчетливо пронеслись картины двенадцатилетней давности, которые за все это время успели потускнеть. Будучи бедным юношей, перед тем как толкнуть эту дверь в чайную, я, бывало, снова и снова проверял содержимое моих карманов и пересчитывал купюры, отложенные на эту встречу. По старой привычке я сунул руку в карман. Если открыть дверь в чайную, то тебя встретит низкий голос Нэта Кинга Коула, и жена, приветливо улыбаясь, помашет рукой, привлекая твое внимание.
Надо же, эта чайная до сих пор существует! Я развернулся и пошел прочь. Без сомнения, в эти минуты жена встречается в чайной со мной из прошлого. Как я-сегодняшний, мужчина в возрасте, с одутловатой физиономией, который к тому же беспардонно портит воздух и отличается вздорным характером, посмею предстать перед своей супругой, что вернулась в свою молодость, превратившись в молодую девушку двадцати четырех лет…
ОТЛИЧНИК
Однажды весенним днем, когда вишня на школьном дворе уже отцвела, ко мне подошел ученик по имени Чонджин из параллельного класса. В тот момент я собирал свою школьную сумку после уроков. В первом классе высшей ступени мы с ним учились вместе, поэтому не скажешь, что я его не знал, однако приятелями, общающимися накоротке, нас тоже нельзя было назвать. В старших классах школы деление на своих и не своих проходит достаточно четко: те, кто хорошо учатся, общаются с себе подобными, а драчуны и задиры кучкуются между собой, и группки эти существуют довольно изолированно друг от друга. В этом смысле мы с Чонджином не могли стать друзьями. Он, будучи третьим сыном владельца магазина хлопчатобумажных тканей, относился к категории «ни то ни се», которая существовала лишь для того, чтобы пополнить ученический штат школы. Роста он был небольшого; по успеваемости его можно было поставить в конец списка — во время уроков он, затаив дыхание и спрятавшись в дальний угол, сидел тише мыши; а как наступала перемена, то с такими же, как и он, малорослыми охламонами скакал по столам и проказничал; в обеденное время ходил в лавку за сладостями; заглаживал складки на брюках и щеголял, выпуская ворот свитера наружу за воротник ученической формы; а еще трепался со сверстниками о старшеклассницах. В общем, отличники его к себе не брали, хулиганы тоже не принимали за своего — вот и выходило, что относился он к промежуточному сброду школы высшей ступени.
И вот этот самый тип подходит к самому старосте класса, то бишь ко мне — личности весьма рослой, и просит непременно уделить ему внимание, предлагая пойти вместе с ним в магазин после уроков…
— Зачем это?
— У меня есть к тебе просьба. Другие мне не помогут, тут проблема, с которой можешь справиться только ты!
Докучать человеку, который с начальных классов был все время старостой, — не самая лучшая тактика… Поди, попросит с домашкой по математике помочь, будет канючить, подумал я, но в магазин все же пришел. В уголке уже сидел, ожидая меня, Чонджин с заказанной горой булок на столе.
— Что за просьба?
— Съешь — и скажу.
Только после того, как я съел подчистую приготовленную им «взятку» и выпил целый чайник воды, он выложил свое дело: написать любовное письмо. Такая смехотворная просьба поступала ко мне уже не в первый раз. После того как в старших классах я занял первое место среди центральных школ средней и высшей ступени в написании стихов, ко мне несколько раз обращались ребята постарше, прося написать послание девушке, так что у меня уже был опыт сочинения любовных писем… Однако от сверстника подобный заказ поступил впервые.
Сочинение сердечных посланий вместо других приносило мне больше разочарований. Переписав частично содержание любовных писем из романов Ли Гвансу[30], я добавлял туда несколько строчек Соболя[31]. Получавшие мое творение инициаторы всей этой задумки восклицали, что это великолепно, а я про себя недоумевал, неужели этим плагиатом возможно завладеть сердцем девушки… Однако по прошествии некоторого времени до меня доходили слухи, что благодаря этому посланию роман удался, и я испытывал глубокое разочарование от женской глупости.
30
Ли Гвансу (1892–1950) — писатель, публицист, общественный деятель. Один из ведущих корейских писателей периода японского владычества, положивший начало новому этапу развития литературы в Корее.