— И что делать? — крича, Чун обернулся к тому человеку, однако во всепоглощающей темноте ничего не было видно, ни деревьев, ни того незнакомца. Чун что есть мочи закричал:
— О! Наш малыш!
Он вспомнил о ребенке, который рос в «Божьем доме». Месяц назад Чун вместе с женой договорились завести второго ребенка и поехали в «Божий дом».
Они получили разрешение от комитета по проблемам населенности Кореи на обзаведение вторым ребенком в течение нынешнего года. В «Божьем доме» после проведения медицинского обследования у Чуна взяли сперму, а у жены — яйцеклетку и в присутствии Чуна и жены, а также выбранных супругами свидетелей — пастора и адвоката, произвели оплодотворение яйцеклетки, затем поместили ее в искусственную матку. После чего на крышке аппарата он с женой, пастором и юристом оставили свои отпечатки пальцев. Чтобы отпечатки не стерлись, их покрыли специальной пленкой. По истечении девяти месяцев, непосредственно перед появлением ребенка на свет, они должны будут снова собраться и, сличив отпечатки, тем самым получить подтверждение, что младенец, которого будут извлекать из искусственной матки, является ребенком Чуна и его жены.
А тут — на тебе! Поглощающие электричество потоки! Разумеется, «Божий дом», будучи особой организацией, на которую возложена важная миссия — воспроизведение человеческой жизни, имела в своем распоряжении генератор на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств. Однако навряд ли она смогла бы предпринять какие-то меры против этих воздушных струй — пожирателей электричества. Тогда что же будет с младенцем в искусственной утробе, который развивается благодаря электроснабжению, получая необходимое питание и защиту? Чуна затрясло крупной дрожью, он выскочил из машины как ошпаренный.
Он намеревается бежать сквозь мрак, поглотивший улицы, по направлению к «Божьему дому». Он хочет бежать что есть мочи. Однако его ноги топчутся на одном месте, не сдвигаясь ни на шаг. У Чуна от безысходности перехватывает дыхание.
«О наше дитя! Наше дитя!» В это время издалека начинает быстро приближаться сгусток яркого света. Приблизившись, этот свет приобретает вид хорошенького маленького мальчика. Он останавливается перед Чуном и обращается к нему: «Папа!»
— Я только что вышел из «Божьего дома». Папа! Ты меня не узнаешь?
Чун находится в полном замешательстве.
— Моему ребенку всего лишь месяц с момента оплодотворения… мой малютка еще совсем крохотный, наверное, размером с маленькую рыбку…
— Нет, папа! Это я, я!
Чун открывает глаза. Его четырехлетняя дочь Тори тянет его за пятки из-под одеяла и зовет: «Папа, папа!»
«Вот так небывальщина! Что еще за струи — пожиратели электричества?!! Приснится же такое…» Однако он все еще остается под впечатлением от давешнего страха из сна.
— Папа! Пошли же скорее! Там бабушка, бабушка…
— Так значит, бабушка пришла?
— Нет, она с президентом разговаривает! Скорее же! Пойдем!
Проговорив все это впопыхах, весьма упитанная Тори, словно маленький пухлый бегемотик, вперевалочку бежит в гостиную.
Завтрак с президентом
И в самом деле, мать Чуна — госпожа Юн сидела рядышком с президентом в регулярной утренней семичасовой передаче «Завтрак с президентом» и за ранней трапезой обменивалась репликами.
В этой передаче президент каждое утро приглашал к своему столу одного из зрителей и вел с ним за завтраком непринужденную беседу. Счастливчик, которому выпала честь быть приглашенным самим президентом, сначала, соблюдая формальности, спрашивал, какими административными делами сегодня собирается заниматься президент и каким образом он собирается их решать, а уж затем гость мог озвучить вопросы, которые его волновали и которые он хотел бы задать президенту, выпади ему такой шанс.
Эту передачу показывали по всем каналам вещания страны, настолько она была популярна. Однако существовали и критические замечания в ее адрес. Например, когда президент отвечал на вопрос приглашенного о своих важных задачах, которые ему предстоит решить в течение дня, могло создаться впечатление, что президент очень заботливый, внимательный и ответственный человек по отношению к своему народу. На самом же деле в передаче освещались вопросы, которые не были такими уж важными; к тому же многие граждане ошибочно воспринимали многие планы и предположительные меры президента за уже предпринятые и осуществленные, в связи с чем звучали обвинения, что эта передача сознательно приукрашивает действительность, заставляет граждан успокоиться и вызывает беззаботное отношение у людей к вопросам государственной политики. Также звучало опасение: мол, благодаря этой передаче население испытывает к президенту дружеские чувства, поэтому велика вероятность того, что впоследствии народ проголосует за этого кандидата без учета его достижений и просчетов за предыдущий срок работы.