Обе женщины для начала затараторили про то, что совсем не изменились. После чего стали по очереди жаловаться друг другу на житье-бытье. А под конец начали хвастаться своими отпрысками, получавшими образование в Штатах.
Так какое-то время они с приклеенными улыбками на губах обменивались дежурными приветствиями, изображая радость от встречи, пока наконец госпожа Ли не посмотрела на наручные часы, якобы только сейчас вспомнив о времени.
— Ну надо же, опаздывает на пятнадцать минут…
— Да если он в своего родителя пошел, то вечно опаздывать будет… — усмехнулась госпожа Со.
— Смотри-ка ты! То притворялась, что забыла все напрочь… а сама…
— Да ну тебя! Просто услышала имя Чан Мину, вот и всплыли в памяти некоторые моменты…
Говоря так, госпожа Со взглянула на здание парламента. Это был именно тот самый бывший Дворец культуры, где у нее разрывалось сердце от ревности, когда, сидя в зрительном зале, она наблюдала, как на сцене Чан Мину играл на скрипке, а Ли Окгён, как и сейчас, в очках в серебряной оправе, сотрясаясь всем телом, аккомпанировала на фортепиано.
— А что, все очень даже неплохо выглядело!..
— Да ну, Окгён чересчур уж усердствовала — черт-те что, а не музыкальное сопровождение…
Наверное, ей было приятно слышать эти слова от Чан Мину…
— О, вон он идет! — радостно проговорила госпожа Ли, тронув за руку госпожу Со.
Госпожа Со взглянула в направлении, куда смотрела госпожа Ли. Внезапно у нее защемило в груди… То ли от испуга, то ли от нахлынувших слез. Было такое чувство, что каким-то чудом ей преподнесли то, с чем она уже давно распрощалась, что-то давно забытое, что ускользнуло насовсем из ее рук… Растерянно глядя на приближавшегося к ним со стороны стоянки молодого человека с застенчивой улыбкой на губах, госпожа Со тихонько вскрикнула: «Ну надо же!» Показалось, сам Чан Мину шагает ей навстречу! А еще ей представилось, что она, как тогда давно, все та же стройненькая девушка из прошлого…
— Опаздываем, молодой человек! — не особо церемонясь, госпожа Ли сделала выговор стоящему в глубоком поклоне молодому человеку, словно бы это был ее сын. А госпожа Со, быстренько изобразив на лице улыбку, оглядела юношу с головы до пят. И в тот же момент она осознала реальность всего происходящего, вспомнив, что превратилась за это время в толстую, перевалившую за сорок лет тетку.
— Это госпожа Со, я уже говорила, что мы были друзьями вашего отца, — представила госпожа Ли подругу.
И как бы ни старалась госпожа Со прийти в себя, глядя на улыбающегося, склонившего голову в приветствии юношу, она не могла отделаться от наваждения, что перед ней Чан Мину. «Ну просто один в один!» — пронеслось у нее в голове.
— Куда бы нам пойти? — спросила госпожа Ли у госпожи Со.
— Дай подумать…
Госпожа Со не могла вот так с ходу вспомнить какое-нибудь тихое и уютное место. Раньше они были завсегдатаями местечка «Лесное капище» в районе Намсана. Однако…
— Как насчет Уолкер-хилла?
— Ну что ж… — проговорила госпожа Со.
— Если бы знала, что туда соберемся, не стала бы отправлять машину, — посетовала госпожа Ли.
— Я извиняюсь… — со слегка зардевшимся лицом осторожно вмешался сын Чан Мину. — У меня встреча на шесть назначена…
— Свидание, поди… — впервые обратилась госпожа Со к юноше.
— Нет.
— А что же тогда? — спросила госпожа Со, словно бы ей обязательно надо было услышать ответ.
— Дорогуша! Что ты ставишь в неудобное положение молодого человека? — с усмешкой поддела подругу госпожа Ли.
— Нет, ничего особенного, просто я подрабатываю репетиторством, — пояснил юноша.
Обеих особ такой ответ смутил, но они быстро стерли с лиц недоумевающее выражение.
— Трудно, поди, приходится без отца… — участливо спросила госпожа Ли.
— Я думаю, очень даже неплохо, что отец рано ушел из жизни. Стало намного легче жить, — будто отшучиваясь, проговорил юноша.
— Вы пообедали? — поинтересовалась госпожа Со у юноши.
— Да, спасибо, — проговорил молодой человек и потряс сумкой, из которой донеслось побрякивание пустой коробки от обеда. Увидя это, госпожа Со еще больше обрадовалась, когда поймала себя на том, что этот юноша даже характером походил на отца. Чан Мину, хотя и был сыном богача, терпеть не мог толстосумов…