На следующий день я привела его к нам домой и поставила пластинку с песнями Рэя Чарльза. Внимательно вглядываясь в фотографию певца на обложке пластинки и слушая его музыку, он проговорил: «И почему только у этого человека так много денег?» Видимо, у него никак не укладывалось в голове, как можно стать богачом, лишь распевая песни.
— Ну и как? Пришел ответ?
— Нет, прошло два месяца, а ответа так и не было. Вместо этого на деньги, вырученные от продажи оставшегося клочка рисового поля, тот фермер перевез все свое семейство из провинции в Сеул, где они и затерялись… Этот бедняга так рассуждал: «Разве существует что-то невозможное для такого бедолаги, как я, который был готов даже собственный глаз продать?»
А потом эта девушка добавила:
— Я тогда впервые осознала, что это за город такой Сеул, а также с какими людьми бок о бок нам впредь предстоит выживать в этом самом городе. Может, конечно, они — эти приезжие — выглядят глупыми и наивными, но сколько в них самоотверженности! Ради своих детей готовы даже с глазами расстаться!!! Именно тогда я решила для себя, что там, где кто-то собирается продать один глаз, я должна быть готова расстаться с обоими! Я подумала, что без такой вот готовности пойти на все немыслимо начинать нашу совместную жизнь.
Собственно из-за этих ее слов я решил, что мы пойдем с ней по жизни рядом. Разумеется, сам себе я пообещал, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы, не дай бог, не пришлось расставаться с этими огромными прекрасными глазами.
ПЕРЕГОВОРЫ МЕЖДУ ЮГОМ И СЕВЕРОМ
Верится с трудом, но даже средь бела дня и по вечерам полный сутолоки рынок Тондэмун с круговертью людей, вещей, пыли и звуков, от которых можно потерять голову, в поздние часы, когда близится время комендантского часа, будто затаивается в ожидании. И мусор, раскиданный в проходах, и хозяева лавок, запирающие входные двери, и еще кое-где освещенные изнутри магазины, а также доносящиеся возбужденные голоса подвыпивших из ближайших забегаловок лишь только подчеркивали поразительную тишину рынка в это время.
Как раз в эти часы тетушка с Чолладо[54], зарабатывающая на пропитание пошивом в арендованном уголке текстильной лавки, возвращалась домой. Всегда так выходит, чем меньше работа оплачивается, тем больше с ней возни. Хозяин лавки господин Ёнсиль вместе с шумными продавцами заканчивали работу и шли домой сразу по наступлении девяти часов вечера, однако тетушка с Чолладо, которая всегда не поспевала с пошивом, требующим множества мелких доделок, оставалась одна в магазине с закрытыми ставнями и стучала на своей машинке вплоть до того времени, пока не приходилось бежать на последний автобус, на который она еле успевала.
Как только заранее поставленный будильник прозвонит одиннадцать часов, тетушка с Чолладо выходит из магазина и, придерживая одной рукой закружившуюся голову в попытке избавиться от дурноты, чуть ли не бегом минует многочисленные переходы и закоулки торгового текстильного района, направляясь в сторону западных ворот рынка. И хотя от восточных ворот до автобусной остановки гораздо ближе, несколько дней назад она узнала, что хозяином магазинчика «Сочные фрукты и овощи», располагающегося прямо напротив восточных ворот, является Ким, работавший двадцать лет назад следователем. После этого она непременно выходила через западные ворота, хотя это занимало чуть больше времени. И пусть, проходя через западные ворота, она могла упустить последний автобус, это было во сто крат лучше, чем попасться на глаза следователю Киму и в очередной раз выслушивать:
— От мужа ничего не слышно?
— А какие новости могут быть от человека, которого схватили красные?
— Схватили? Кого это схватили? Разве он не сам своими ногами перекинулся к краснопузым, а потом ушел на Север?
— Мне все едино… Дурак он! Я теперь и не знаю, кем он мне приходится: то ли муж, то ли пустое место… Так что с меня спросу мало…
— Если вдруг вернется, передайте ему, чтобы сам шел с повинной. Тогда, может, и в живых останется.
— Хорошо, только, пожалуйста, больше к нам не приходите! Стоит вас увидеть, как я холодным потом обливаться начинаю, а дети трясутся от страха. Жуть наводите, честное слово!
Во время гражданской войны, начавшейся 25 июня, муж тетушки с Чолладо был уведен так называемым «добровольческим ополчением» и пропал без вести. А в полиции его считали перебежчиком на Север.
Первые послевоенные годы были весьма свирепыми и устрашающими. И для тетушки с Чолладо этот следователь Ким являлся олицетворением всех этих леденящих душу ужасов. Около двадцати лет назад бедная женщина, собрав в охапку малых деток, покинула родные места и перебралась в Сеул: в основном подвигла ее на этот шаг поговорка «На Чеджудо[55] отсылай жеребят, а в Сеул отправляй ребят», однако была еще одна причина — она попыталась убежать от следователя Кима, объекта, внушавшего ей жуткий страх.