Ларт встал.
Поднял с пола зубчатый нож и улыбнулся. Он помнил, где находится спальня колдуньи, и собирался отомстить так, чтобы у хранителей, когда обнаружат труп, волосы на головах поседели.
То, что с ним сделали — страшнее смерти, особенно для человека, чьи предки гибли в Буре, терпели нужду и боролись за жизнь в разоренных землях.
И он отомстил. Ровно так, как и хотел. А может быть, даже слегка переусердствовал.
Крики были слышны далеко за пределами особняка, и какие-то бдительные горожане привели хранителей.
Ларт нежничать не стал. Охваченный боевым азартом, легко убил одного и ранил двоих слуг закона. Вооружившись их мечами, попытался скрыться в трущобах, но не успел. Его окружили, отрезали от спасительных проулков и загнали в торговый район. Здесь было много пустых домов, недостроенных, но Клогарт пробрался именно в жилой. Убил хозяина и стража, жену с детьми выгнал на улицу, просто чудом удержавшись от кровопролития.
Пока поднимался на второй этаж и искал, чем можно забаррикадировать дверь, внутрь вломились четверо хранителей. И маг. По счастью, не стихийный, а ментальный и совсем еще молоденький, почти ребенок. Он попытался «спеленать» душегуба, но на Ларта такие фокусы не действовали. Он легко размазал неудачника по полу, потом, получив болт в плечо и еще больше рассвирепев, расправился со служителями закона.
Клогарт пробрался в большой чулан и, завалив двери всяким хламом, растянулся на полу.
Усталости не чувствовал, боли и страха — тоже. Лишь жажду крови, постепенно остывавшую до простой ярости, и какую-то почти детскую обиду. На кого именно — сам понять не мог. То ли на судьбу, то ли на Юлера и Эрхру. Но, с другой стороны, его ведь предупреждал Риасс, что в Таль-Самор не стоит заводить знакомств…
Пенять нужно лишь на одного человека — себя. Но Ларт оказался не из тех, кто с легкостью признает свою вину. Ему проще было обвинить кого-то, чем терзаться мыслью, что во всем виноват лишь он один…
В неуязвимости есть и свои хорошие стороны. Вот только вопрос — где порог этой самой «неуязвимости»?
Ларт вырвал из тела болт и отшвырнул в сторону. Следов крови на древке и наконечнике не осталось.
— Хоть не голым подохну, — пробормотал опальный воин, напяливая старый хозяйский жилет и штаны.
Внизу послышался грохот и крики. «Не убивайте ублюдка! Он нужен нам живым! Просто оглушите и свяжите! Можете ему хорошенько наподдать, чтобы спокойнее лежал…»
— Ну-ну, — Ларт улыбнулся, поднимая мечи. — Ну-ну.
Он не собирался прятаться и дальше.
Чувствовал, что обрел нечто большее, нежели потерял.
Глава 19 Моркос
Длани на меня особого впечатления не произвели. После главной твердыни Мискарелля, два замка, расположенных на концах стены, преграждавшей въезд в ущелье, казались игрушечными. Может быть, они хорошо укреплены, подвалы их распирает от снеди, а гарнизоны насчитывают полтысячи гвардейцев, впечатление несокрушимости ни Левая, ни Правая не производили. Запомнились они лишь многочисленными пестрыми флажками, полоскавшимися по ветру на высоких шпилях.
«Вот что значит — напутешествовался вволю, — я улыбнулся таким мыслям. — Раньше даже скромная сторожевая башенка в порту Паллериза поражала воображение, а тут на мощные бастионы времен Бури даже бровью не повел!»
Проехав под сводом врат, мы, по словам Деррика, оказались на земле Хеленнвейса. Чем меньше за спинами становились кряжи Дождливой Гряды, тем сильнее чувствовался мороз. Ветер задувал яростнее, порой шел мелкий колючий снег. Время метелей наступало в середине третьего зимнего месяца, так что у нас оставалось в запасе примерно шесть недель, чтобы найти подходящее укрытие.
Местность пока не сильно отличалась от той, что обрамляла испепеленные территории западного Дома, лишь мелкой растительности стало побольше, да леса тянулись погуще. По большей части — дубравы. Также вдоль тракта хватало и высоких грациозных деревьев, с диковинно задранными ветвями, местные называли их золотыми тополями. Нисси как-то обмолвилась, что летом эти красавцы засыпают близлежащие земли пухом, что так хорош для растопки.
Шла вторая неделя странствий.
Мы остановились на ночевку в придорожном постоялом дворе «Замерзший Философ». Место людное — где-то неподалеку находились старые соленые копи, рядом — крупное поселение горняков. В другой стороне, между лесом Аббрад и северной веткой Центрального тракта, торчал, как крепко вбитый в пол гвоздь, форт «Вороний Глаз». Первое укрепление на дороге к Визмерграду. Словом, народу в постоялом дворе не убывало.