С пальцев сорвалось несколько искр, что растаяли, так и не коснувшись чудовища.
Я пытался встать, но все плыло перед глазами. Во рту было солоно от крови, руки и ноги плохо слушались. Корд лежал под подушкой, совсем близко, а вот добраться до него было выше моих сил. Пришлось схватить, что попалось под руку — табурет.
Хотя мое вмешательство не потребовалось.
Ящер отшвырнул все-таки Мелгера и скользнул к его кровати. Схватил шкатулку… и дико заверещал, словно обжегшись. И вправду, лапы чудища задымились, едва прикоснулись к свертку. Миг — монстр повалился на спину и забился корчах. Чешуйчатая шкура слезала с мяса лоскутами, темная кровь растекалась по полу, наполняя воздух отвратительным смрадом.
— Что здесь творится, мать вашу? — на пороге вырос Призрак, вооруженный двумя стальными штырями. За его спиной маячил Тарий.
Ящер затих, продолжая превращаться в бесформенное месиво из крови, рыхлой плоти и костей. Воняло настолько мерзко, что с трудом удавалось сдерживать рвоту. Пол, кровать и кусок стены вокруг покрывали подпалины.
— Шкатулка, — пробормотал Мелгер, прижимая к лицу некогда белоснежную, а сейчас перепачканную кровью скатерть со стола. — Она сама защитила себя!
И вправду, ткань, в которую был завернут артефакт, превратилась в пыль, в то время как на самой вещице не осталось даже пятнышка.
— Почему это чудище не сгорело? — спросил я, склонившись над останками.
— Не знаю, — ответил Лоббер. — Нисси удалось поджарить его, но потом… он отразил мой удар. Такого просто не бывает! Не может быть!
Он перешел на крик, чем заработал полный холодного презрения взгляд Призрака.
— Не ори, кишки простудишь, — Деррик спрятал штыри в рукава рубашки. — Скажите, а вы тоже сейчас видели ящера, расхаживающего на двух ногах. Да? Это хорошо… А то я уже начинаю думать, что слишком много пью.
Какое-то время все просто стояли и переводили дух. Мне немного полегчало, боль в голове и шее проходила, кровь перестала сочиться из прокушенной губы. Мелгер сидел рядом со шкатулкой, не решаясь прикоснуться к ней. Деррик с приятелем переглядывались, но не произносили ни слова. Оба находились в смятении. Нисси тихонько хныкала за своей ширмой, укутавшись одеялом.
Вдруг Лоббер вскочил, рывком вытащил из-под кровати дорожный мешок и принялся спешно укладывать вещи.
— С меня хватит! — выкрикнул он. — Мне все это не нужно… не нужно, слышите?! Уезжаю прямо сейчас. Домой. Нет, вначале перехвачу Тай! Здесь всего одна большая дорога, деревней и городков наперечет. К тому же упирается северная ветвь тракта в горы, так что если поспешу — найду ее.
— Опрометчиво, — подытожил Тарий. — Она как снежинка в сугробе. А тебе следует соблюдать осторожность.
— Нет уж. Хватит. Чем дальше окажусь от проклятой шкатулки, тем лучше буду спать по ночам. Остальное — ваше дело… Нисси, ты поедешь со мной? Нисси!
Молодая колдунья перестала хныкать, но в ответ лишь покачала головой. Она хотела поскорее добраться домой, а не разыскивать девушку, которую на дух не переносила.
Глава 20 Уонтер Кровавый
Старый, заросший мохом и вьющимися растениями домик. Крыша черепичная, ставни окованы жестью. Доски дверные толстые, прочные, такие и не сломаешь… сразу.
Все остальное требовало ремонта. Растрескавшийся фундамент, просевшие ступеньки, покосившийся козырек над ними. Даже колодец, и тот мхом зарос, а у ворота была отломана ручка.
Жилище не бог весть какое, и уж точно не подходит персоне с таким громким именем, каким мог похвастаться хозяин.
Подозрительно.
Уонтер не знал, что такое сомнения, поэтому просто поднялся на крыльцо и сильно пнул дверь. Вытащил меч из ножен, и плашмя прижав к бедру, встал вполоборота. Вечер темный, вряд ли хозяева быстро заметят полоску стали, а этого будет достаточно, если примут гостя неласково.
Когда дверь распахнулась, он перенес вес тела на выставленную вперед левую ногу. Чтобы сразу можно было сделать выпад, если станет жарко.
Но пока все складывалось хорошо. Вроде бы.
— Нест, полагаю? — На пороге стояла немолодая женщина в грубом домотканом платье. — Входите. Мы вас давно поджидаем.
Ничего не ответив, он вошел в дом и, вопреки принятым на юге правилам приличия, не разуваясь, направился в самую большую комнату. Меч так и держал в руке, готовый пустить его в ход в любое мгновение. Доверие не входило в список тех немногих достоинств и глупостей, которыми обладал Кровавый. А после двух месяцев, проведенных в дороге, таковых заметно поубавилось.