— Кто такие? Что здесь стряслось? — с сильным восточным акцентом проговорил капитан. Как и большинство эйфариносцев, он сильно тянул шипящие.
Гродверд выступил ему навстречу. Протянув пятерню, ответил:
— Я - Гродверд Хейкард из ордена Стали. Рядом со мною путешествует будущий студент университета северянин Моркос из лордства Ромбад. Эти люди — свободные охотники Мискарелля.
— Рад встрече, почтенный Гродверд! — командир соскочил с коня, коротко поклонился. — Капитан Иридин Найхмули. Мы заметили сигнальный костер на башне Трогдума и сразу поспешили сюда. Неужто ордену в кои-то веки потребовалась помощь?
— Боюсь, что помогать уже некому, — хмыкнул Рубака. — Замок кишит мутантами.
— Кроны? — воскликнул мужчина в темной мантии креатура — высокий и седой, с реденькой бородкой. Он восседал на белом жеребце, сжимая в правой руке деревянный жезл.
— Месшифы, — ответил ему Склазис. — Большая стая. Стоки забиты трупами рыцарей. Охотничью деревушку тоже сожгли. Вряд ли кто уцелел.
— Дожили, — грустно вздохнул капитан. — Хочу взглянуть на замок. Все одно, доклад писать… Я эти земли знаю плохо, так что от помощи вашей не откажусь. Далеко до обители?
— Три мили по тракту, — Склазис указал на едва заметную дорожку. — Даже если не сильно нахлестывать скакунов, к Трогдуму доберемся засветло. Вместе пойдем. Нам все одно домой поворачивать.
— Ну, вот и работка для наших копий, — Иридин, несмотря на довольно громоздкие латы, легко взобрался в седло. — Гродверд, если не секрет, куда идете вы?
— Печать на грамоты поставить нужно, — недовольно пробурчал Рубака. — Да вот что-то не удается никак. Мастер моего ордена отбыл из столицы, рыцарей под нож пустили… Придется до весны в Бодхардуме киснуть.
— Почему же? — улыбнулся капитан. — Наш креатур — полноправный представитель Каолита в пограничных землях. У него и печать имеется и полномочия пошире, чем у многих. Советую поехать с нами в Дубовый Щит. Всяко лучше, чем бездельничать до самой весны. Таить не стану — не бескорыстно предлагаю. Отрядный писарь оформит на вас денежное довольство… скажем, на два месяца вперед. Оно ведь, монеты не лишние! И вам хорошо, и мы за вас лишний кубок опрокинем.
По лицу моего спутника было трудно понять, доволен он или нет. С одной стороны, не придется торчать в столице. Но и путешествие с отрядом вряд ли можно назвать приятным. Все-таки граница двух государств — место не самое спокойное, а Гродверд явно хотел передохнуть. Да и были у меня подозрения, что получил он от месшифов гораздо крепче, чем показывал.
— Мы с вами, — махнул рукой Гродверд. — Найму себе экипаж где-нибудь в Сестрах. В Щите гильдия Накопителей ведет дела? Да? Вот и отлично.
Охотники двинули на запад. Недовольные, замерзшие, изрядно напуганные. Дичи набили немного, время зря потратили, но, главное, всю дорогу приходилось трястись и шарахаться от каждой тени. Да и вести несли домой не радужные.
Нам же еще предстояло вернуться в Трогдум. Что, как справедливо заметил Гродверд, было глупостью неописуемой. Но капитан решения менять не собирался.
Замок казался еще мрачнее и пустыннее, чем в прошлый раз. Солнце скрылось за тучами, облака по небу плыли серые, плотные, готовые вот-вот исторгнуть из себя новый заряд снежинок.
Чуть в сторонке виднелось припорошенное наше кострище и следы спешно снятого бивуака.
— Здесь следы, — уверенно заявил один из отправленных на разведку пограничников. — Месшифы. Большая стая ушла на север. Но это еще не все. Есть и еще следы. Эти двинулись на восток…
— Слишком много мутантов в одном месте, — угрюмо сказал протектор. — Неужели тоже месшифы?
— Нет, — покачал головой разведчик. — Мы с Бродди так и не смогли разобрать, кому они принадлежат. Не кроны и не месшифы.
— Тогда кто же? — удивился капитан. — На западе только эти и остались… Остальных перерезали давно.
Пограничники удивленно переглядывались, словно не могли поверить услышанному.
— Когда я оказался у стен замка, — мне захотелось нарушить тягостное молчание, — почувствовал… какую-то тяжесть. Склазис, старший из охотников, тоже ощутил что-то похожее.
— Старики находятся ближе к миру духов, чем мы, — пробормотал капитан. — И ведуны. Будевейн, есть там что-нибудь?
Тот направил свою пегую кобылку к мосту. Как и любой другой ведун, перешагнувший сорокалетний рубеж, он жестоко расплачивался за свой дар. Всю его кожу покрывали мелкие язвы и гнойники, а руки туго были замотаны бинтами.