Ну, как говорят у нас на севере, человеческая глупость — страшное оружие. А наивная глупость — смертельное. Причем именно для того, кто этим оружием обладает.
— Приветствую, маг! — Вблизи, да еще без дорогой одежды, корсета, румян, помады и прочих женских хитростей, девушка не выглядела красавицей. Но и дурнушкой такую назовет только круглый дурак.
— Не здесь. — Я потушил лучину. — Следуй за мной.
Мы пошли, петляя между высоченными, широкими, массивными и изящными обелисками. Мою кожу словно морозец пощипывал, а глаза чесались и слезились. То ли кладбищенская земля так подействовала, то ли просто нервничал. Хотя, с чего бы вдруг?
У меня в кармане лежал оправленный бронзой кристалл, который горел во тьме ярче любого фонаря, но я пока не хотел его доставать. Луна в достаточной мере освещала дорогу, а привлекать к себе внимание колдовским светом не хотелось, — хранители с ряженым проходимцем церемониться не станут.
— Положи обруч сюда. — Мы остановились напротив большого рассохшегося дубового стола, окруженного четырьмя обелисками семейства Ялирити.
Ношия водрузила на столешницу обруч, завернутый в шелковый платочек.
— Стой смирно. Сейчас разбужу в тебе дар.
Девушка затрепетала. От нее пахло волнением и ароматическими маслами. Я осторожно развернул платок. Что же. Вещь и вправду не выглядела чем-то особенным. Витой обруч из меди, украшенный крупным янтарем.
— Никогда бы не подумала, что в нем скрыта такая сила, — прошептала дочь посла.
Я властным жестом велел ей замолчать. Вспомнил, как вели себя ментальные маги на причале во время обряда Выявления. Поглубже натянул капюшон. Поднял руки к небу. Голову опустил на грудь. Выждал…
Хлоп!
Воздух сотряс негромкий взрыв. Меня уже знакомо обдало морозом. Я вскинулся испуганно.
Ношия, казалось, ничего не заметила.
«Что за дьявольщина? Неужели обруч проявляет себя?»
Ничего другого не оставалось, кроме как продолжить игру…
Отвлек меня от всего этого маскарада сдавленный вздох девицы. Янтарь на украшении начал едва заметно мерцать. Пожалуй, днем этого не заметишь даже. Зато в ночи выглядело внушительно. Налилась пылающей зеленью медь. Воздух над ней заметно трепетал, как над раскаленным песком в пустыне. Обруч задрожал, запрыгал, рассыпая искры. Вокруг него сгустился, наэлектризовался воздух.
— Да. Кажется, у тебя есть дар, — сказал я.
Радостно запищав, Ношия бросилась мне на шею, трижды горячо поцеловала.
— Спасибо! О! Благодарю! Я знала! Знала! Это лучший день в моей жизни! Уж теперь-то я покажу всем этим курицам, смеявшимся надо мной в Карохаре. Не верили, стервы, что и у меня в роду были колдуньи…
Даже в столь жарких объятиях мне сделалось холодно. Вновь накатила головная боль. Я пошатнулся и едва не упал, повезло, что рядом находился стол.
— Что такое? — спросила девушка. — Тебе плохо от моего могущества? Может…
Ее прервал жуткий скрежет. Обдав нас колючим облаком из пыли, цементного крошева и праха, ближайший обелиск развалился на четыре части. Вазы взорвались песчаными фонтанами. Воздух сделался густым, как студень, лип к рукам и ногам, мешал двигаться быстро. Я увидел, как Ношию слегка приподняло над землей и бросило в сторону. Девушка приземлилась на зад, сдавленно вскрикнув. Вокруг ее ладоней зарделось багровое сияние…
Второй обелиск обратился облаком пыли. Из него, дикое воя и размахивая руками, на нас устремилось нечто, закутанное в старый саван. Глаза чудовища горели холодным и плотоядным огнем голубого цвета.
Даже ожидая чего-то подобного, я чуть сознания не лишился. Ношия же закричала так, что у меня заложило уши.
— Беги! — Пришлось воздеть девчонку на ноги и подтолкнуть. — Беги! Ты подняла покойника!.. Некромантка!
Девушка припустила так, что схарцианские жеребцы позавидовали бы. Вазы за ее спиной взрывались, обдавая несчастную песком и пылью. Когда девчонка скрылась из виду, раздался заливистый хохот Райвелин.
— Ну ты и вырядилась! — Я тоже не удержался и рассмеялся.
Вблизи магесса походила на нищенку, проведшую зиму в пыльном и затянутом паутиной подвале. Натертое мелом лицо, распущенные волосы, подведенные углем глаза… Никогда не видел таких длинных и пышных волос! Да еще и угольно-черных.
— Замечательно! Все прошло даже лучше, чем можно было бы предположить! — Она была страшно довольна. Подхватила обруч и тут же нацепила на голову.
— Чего творишь? — Мне стало не по себе. — Это ведь опасный артефакт?
— Ага. Опасный! — вновь заливисто захохотала девушка. — Для того, кто пытается отнять его у меня.