— К ты клонишь? Говорю — колдунья звала меня с собой! Сомневаюсь, что она вычитала нечто, способное навредить всем, и ни слова не сказала. Хотя… — я притронулся к письму, вшитому в подкладку куртки, — нет! Никогда не поверю, что Тайдеона замыслила нечто недоброе. Она капризная, избалованная, даже злая по-своему! Но не враг — это уж точно.
— Может, ты и прав, — Мелгер немного пододвинул к себе шкатулку, с которой почти не расставался. — Я стал слишком подозрительным. Проклятье, да я сам себя не узнаю! Эта вещь гнетет… Не уверен, что внутри лежит нечто полезное или ценное, скорее — злое.
— Боюсь, в обжитых землях отгадку не найти, — я вздохнул и выбил из трубки остатки табака. — Насколько понимаю, нигде не знают столько о Хехоре, как в королевствах Айрат и Ит. Но туда не добраться, поэтому просто постараемся выжить.
— Знаешь, а я ведь потихоньку начинаю привыкать к этой дряни, — он с ненавистью покосился на шкатулку. — Чувствую, что никому не могу ее доверить. Видно, так и Лестер искал перед смертью того, кто способен ее взять. Ладно, пойдем в дом. Нужно перетащить дровишек в комнаты, да как следует протопить камин.
Тарий и Деррик заявились под вечер. Оба злые, уставшие. Сапоги по колено в грязи, словно целый день только и делали, что толклись по слякоти. Зато принесли котелок с жирным гуляшом, круглый хлеб с подрумяненной корочкой и горшочек масла.
— Царь никого не принимает, — пригубив пива, пояснил Лавитри. — Закрылся во дворце и носа не кажет. Завтра ему предстоит небольшой разговор с городским советом, и возможность встретиться все-таки остается.
— Наследник также в Эрьярграде, — добавил Призрак. — Мы видели его мельком. Ходит в кольчуге под рубашкой, за ним постоянно таскаются двое копейщиков… И знаете, что самое забавное?
— Нет, — пробурчал Лоббер, намазывая масло на ломоть вкуснейшего хлеба.
— Это никакой не Эринвальд! — хохотнул Призрак, словно выдал самую забавную в мире остроту. — Я видел его совсем малышом и не помню никакого родимого пятна под его левым глазом.
— Но… кто же это тогда? — спросила Нисси.
— Второй ребенок Деметрея, — кивнул Тарий. — Гринваль, если не ошибаюсь. Царевна-дочь. Она редко показывается на людях, предпочитая власти служение местным богам. В общем, в ее положении это понятно — наследниц женского пола в Хеленнвейсе не было никогда и вряд ли появятся в ближайшее время.
— Что-то не понимаю, зачем маскарад, — я все больше путался в перипетиях власти.
— Все очень просто, — Деррик допивал третий стакан. — Либо папаша решил поберечь сынка… — он икнул и сделал большой глоток. — Либо с Эринвальдом что-то случилось.
Я долго не мог уснуть. Вначале потратил много времени на письмо для Сандоры, затем испытывал силу воли, разглядывая запечатанное послание Тай. В итоге спрятал обе бумаги в ящичек стола и задул свечу.
В большой комнате слышалось тихое посапывание. Помимо меня, здесь находилась Нисси, спящая за ширмой, а также Мелгер и Лоббер. Было тесновато, зато одну комнату проще натопить.
Разделся и залез под меховое одеяло. Время было позднее, но сон не шел. Что-то мешало смежить веки и утонуть в сладком забвении…
Но стоило лишь на мгновение задремать, как протяжно заскрипело под крышей. Я приоткрыл один глаз. За окнами гудел ветер. Мир полнился звуками, город шумел даже глубокой ночью, что было несколько непривычно после недель странствий по пустошам.
— Ты что-то слышал? — Мелгер сидел в кровати с обнаженным мечом в руках.
Никогда бы не подумал, что спит он настолько чутко. Рядом с подушкой лежала шкатулка и, как мне показалось на мгновение, она мерцала зеленью.
Над моей головой вновь заскрипело, словно перекрытия проседали под тяжестью.
— Это крыша, — пробормотал спросонья Лоббер. — Ветер сильный, вот и скрипит кровля.
Но я его уже не слушал. Ведовской дар жег глаза, по коже бегали мурашки, на лбу выступил холодный пот. Облизнув пересохшие губы, поднял лицо к потолку. Мгновением раньше там ничего невозможно было разглядеть. Но это когда глядел туда обычным, человеческим зрением. Но сейчас…
— Что за…
С потолка рухнуло тяжелое тело, едва не размозжив мне голову огромным кулаком. Что это такое было — я так и не понял. Фигура, безусловно, человеческая, а вот все остальное… Больше всего оно походило на вставшую на дыбы ящерицу. Морда плоская, с узкими глазами и широким носом. Из-под верхней губы торчали тонкие загнутые клыки.
Двигалось существо резко, я глазом моргнуть не успел, как отлетел к дальней стене, сметенный ударом. Здорово приложился головой об стену, едва не откусив нижнюю губу. На мгновение потерял сознание, а когда пришел в себя, не сразу понял, что происходит.
Монстр, объятый пламенем, отмахивался от наседающего Мелгера. Парень сильно хромал, но бился ожесточенно, и ящер ничего не мог поделать. Короткий меч мелькал как молния.
Чудище взревело, пропустив укол в плечо, и, потеряв терпение, набросилось на человека. Тот вскрикнул, когда когтистая лапа оставила на лице три тонкие царапины.
— Тъ'Яр'! Эркх'Аармо! — выкрикнул Лоббер, выставив перед собой руку.
С пальцев сорвалось несколько искр, что растаяли, так и не коснувшись чудовища.
Я пытался встать, но все плыло перед глазами. Во рту было солоно от крови, руки и ноги плохо слушались. Корд лежал под подушкой, совсем близко, а вот добраться до него было выше моих сил. Пришлось схватить, что попалось под руку — табурет.
Хотя мое вмешательство не потребовалось.
Ящер отшвырнул все-таки Мелгера и скользнул к его кровати. Схватил шкатулку… и дико заверещал, словно обжегшись. И вправду, лапы чудища задымились, едва прикоснулись к свертку. Миг — монстр повалился на спину и забился корчах. Чешуйчатая шкура слезала с мяса лоскутами, темная кровь растекалась по полу, наполняя воздух отвратительным смрадом.
— Что здесь творится, мать вашу? — на пороге вырос Призрак, вооруженный двумя стальными штырями. За его спиной маячил Тарий.
Ящер затих, продолжая превращаться в бесформенное месиво из крови, рыхлой плоти и костей. Воняло настолько мерзко, что с трудом удавалось сдерживать рвоту. Пол, кровать и кусок стены вокруг покрывали подпалины.
— Шкатулка, — пробормотал Мелгер, прижимая к лицу некогда белоснежную, а сейчас перепачканную кровью скатерть со стола. — Она сама защитила себя!
И вправду, ткань, в которую был завернут артефакт, превратилась в пыль, в то время как на самой вещице не осталось даже пятнышка.
— Почему это чудище не сгорело? — спросил я, склонившись над останками.
— Не знаю, — ответил Лоббер. — Нисси удалось поджарить его, но потом… он отразил мой удар. Такого просто не бывает! Не может быть!
Он перешел на крик, чем заработал полный холодного презрения взгляд Призрака.
— Не ори, кишки простудишь, — Деррик спрятал штыри в рукава рубашки. — Скажите, а вы тоже сейчас видели ящера, расхаживающего на двух ногах. Да? Это хорошо… А то я уже начинаю думать, что слишком много пью.
Какое-то время все просто стояли и переводили дух. Мне немного полегчало, боль в голове и шее проходила, кровь перестала сочиться из прокушенной губы. Мелгер сидел рядом со шкатулкой, не решаясь прикоснуться к ней. Деррик с приятелем переглядывались, но не произносили ни слова. Оба находились в смятении. Нисси тихонько хныкала за своей ширмой, укутавшись одеялом.
Вдруг Лоббер вскочил, рывком вытащил из-под кровати дорожный мешок и принялся спешно укладывать вещи.
— С меня хватит! — выкрикнул он. — Мне все это не нужно… не нужно, слышите?! Уезжаю прямо сейчас. Домой. Нет, вначале перехвачу Тай! Здесь всего одна большая дорога, деревней и городков наперечет. К тому же упирается северная ветвь тракта в горы, так что если поспешу — найду ее.
— Опрометчиво, — подытожил Тарий. — Она как снежинка в сугробе. А тебе следует соблюдать осторожность.
— Нет уж. Хватит. Чем дальше окажусь от проклятой шкатулки, тем лучше буду спать по ночам. Остальное — ваше дело… Нисси, ты поедешь со мной? Нисси!