Я смотрел на почти готовое изделие, и даже мелкий моросящий дождик меня не отвлекал. Идея сделать петли меня всё больше увлекала, ведь в дальнейшем подобная разработка мне могла ещё пригодиться. И недолго думая, я взял несколько некрупных камней, и прямо на готовом основании начал вырезать петли. В силу используемого материала петли получились массивными, но меня радовала простота конструкции. Так как за основу я взял одну половинку петли, а вторая потом продублировалась, и точно вошла в первую. Для обеспечения подвижности я сделал длинную круглую шпильку с полукруглой головкой. В будущем такие петли можно будет делать в кузнице, а мои использовать как эталон. После укрепления вся конструкция стала выглядеть более тонкой, а свойства адаманта обеспечивали петлю превосходными механическими качествами. Ещё три таких, и можно делать дверцы. Собственно, что я и сделал, практически не сходя с места. Изначально я сделал дверцы глухими, они точно входили в подготовленный притвор, а смыкание дверей я сделал под углом, чтобы обеспечить герметичность. Но потом я решил добавить немного разнообразия, и сделал в почти готовых дверцах вырезы для стёкол. С собой у меня не было оборудования, поэтому стёкла я решил делать на месте. Для укрепления печи я написал над печной аркой: «Кухонная печь Тора. Способна накормить многих. Сохраняет тепло. Неразрушима». Моя поделка выровнялась, стала идеально гладкой, и идеально совпала с основанием. После укрепления я приделал дверцы без стёкол с помощью ланцета и адамантовых клёпок, которые сделал тут же, просто вырезав из плитки адаманта ланцетом. Теперь осталось сделать только трубу с заслонкой, и печь готова. Заслонку решил делать также как и заслонки поддувал – на центральной оси, с опорой на трубу, так, чтобы можно было чувствовать момент запирания. Для того, чтобы поместить заслонку внутрь трубы, её я решил сделать из двух частей, составленных друг на друга. Я делал всё именно так, потому что мне ещё предстояло передать эти технологии людям, а им будет сложно овладеть рунной магией.
Изготовив две половинки трубы, я сделал внутри запирающие скосы, чтобы под собственным весом трубы стали герметичны. Я понимаю, что в пределах дома земляной дух обязательно возьмётся помогать, но на будущее я всё-таки предусмотрел герметичность. В обеих половинах я сделал пазы для крепления заслонки, но один из них вывел наружу. Заслонку я сделал также монолитной, сразу соединённой с центральной осью, один конец которой я вывел ща пределы трубы. А на эту длинную ось я сделал коромысло с посадочным отверстием на ось – квадратного сечения, и двумя маленькими на концах. К ним я позже приделаю две длинные палки, и получу возможность открывать и закрывать заслонку, так разместилась заслонка почти под потолком, а это больше четырёх метров. После укрепления всё встало на свои места, коромысло с осью я соединил также адамантовой клёпкой. Осталось только перевезти всё на место. Хорошо, что я сделал достаточно широки внутренние двери, иначе протащить такую печь было бы невозможно.
Последнее время я часто таскаю грузы от каменоломни до места строительства, и всё стало каким-то обыденным. Даже не интересным. Просто ещё один рейс. Так как на телеге оставалось ещё много места (основание печи я поставил поперёк, и она свисала негабаритным грузом с боков), поэтому на задней части повозки образовалось свободное пространство. Туда я поставил трубу, точнее ту часть, которая будет в кухне. Что будет выше я ещё не придумал, поэтому и продолжение трубы сверху пока не делал.
Вокруг каменоломни росло много хорошего орешника, поэтому я нарезал жердей и тонких прутьев. На них у меня появились планы. Но чтобы их реализовать – мне была нужна лягушка. Большая такая, лягушка. Поэтому оставив гружёную телегу в каменоломне, я решил попытать удачи около реки. Пусть сейчас зима, но у меня есть свои секреты.
Я вышел на каменистый берег и спустился к воде. Ветер усилился, и по поверхности озера бежали неплохие волны. Всегда любил ветер с воды. Даже на какой-то момент я ощутил ностальгию по земле. Захотелось снова увидеть родные места, вдохнуть полной грудью загазованный воздух, выслушать упрёки жены, обнять детей… Впереди вечность, а хочется немного земного, такого родного и своего. Только не судьба. Теперь придётся своё, родное устраивать здесь.
Я позвал большую лягушку. Как обычно попросил отдать жизнь, и исполнил желание – стать большой цаплей. Видимо очень боялась лягуха этих птиц. Теперь, когда у меня есть всё, что мне надо, хотя нет, не всё. И я позвал большого коршуна, который так нагло летал в вышине. После того, как Гаррах не стало, птицы совсем осмелели, и летали теперь постоянно и где хотели. Не могу сказать, что мне это не нравилось. Лучше наполненный птичьими трелями лес, чем лес абсолютно безмолвный, лишённый даже треска цикад. А какие тут были цикады… Заслушаешься! Когда коршун, или орёл, я не орнитолог, поэтому сказать точно не могу, я попросил его дать мне несколько перьев. Птица задумалась, а потом стряхнула с себя несколько крупных перьев. За это я наградил её лягушачьей лапкой, на том и разошлись. Всё, теперь можно и возвращаться домой. На стройку то есть.
Гружёный негабаритным грузом я подкатил телегу к дому. Моему взгляду открылась интересная картина – мои подопечные сложили большой костёр, точнее просто кучу дров, и теперь по очереди трогали дрова, что-то бубнили, даже ссорились непонятно из-за чего. Особенно удивило меня то, что рядом с кучей дров лежал здоровенный кабан. Как они изловчились его добыть? Хотя, судя по идущему от кабана запаху, я понял, откуда они его взяли. Повторяется история с моей первой охотой. Надо поспрашивать – чего это они тут устроили, и взять руководство в свои руки.
– Гаврила, любезнейший, подойди ко мне – я обратился именно к Гавриле, потому что уже заочно сделал его старшим, и это давало свои труды. Я заметил, что Здоровяк встал и жестом приказал всем заткнуться, затем пошёл ко мне, как обычно смешно кланяясь по пути.
– Хозяин, мы ветка собрали. Свин поймали. Кушать ням-ням будем делать! – я слегка удивился прогрессу, потому что ещё несколько часов назад говор у раба был совсем другой. Даже обидно стало.
– Гаврила, вы порося из сортира достали? – я посмотрел на Гаврилу, приподняв одну бровь.
– Да хозяин. Из сраной ямы свин достали. Свин большая, вку-у-у-усный! – Гаврила сделал довольную рожу, как бы предвкушая удовольствие.
– А чего он такой вонючий? Да и от тебя пованивает, – теперь я вполне отчётливо распознал запах фекалий и от Гаврилы.
– Вонючий? Мы будем ням-ням свинский мясо, не свинский запах! – Неандерталец выглядел немного удивлённым.
– В общем так, любезнейший, сейчас все, кто в дерьме вымазался, берёте кабана, тяните его во-о-он туда, ниже по ручью, моете его, и моетесь сами. Если будете так дальше вонять – в дом не пущу. Это не свинарник. Понял? – я как можно строже посмотрел на Гаврилу, который с каждым моим словом всё больше сжимался в комок, как будто начинал понимать, что они что-то сделали неправильно. – и наберите золы. Просто так запах не уйдёт. Выполняй.
Гаврила пружиной метнулся к товарищам, которые немного побубнив между собой, резво ухватили кабана за передние лапы, и дружной толпой повалили к указанному месту. Несколько женщин набирали золу в пригоршни и тоже побежали за мужиками. Остались не больше десяти самок, которые, по всей вероятности, не перепачкались. Я подошёл ближе к месту, где был кабан. От земли куда натекло всякого, шёл весьма ощутимый смрад.
– Девушки, вам партийное задание. – весь оставшийся контингент обернулся в мою сторону, хотя обычно на меня смотрели только мужики, а девушки (теперь я видел, что это именно девушки) обычно опускали глаза в землю и не отсвечивали особо.
– Идите вон на ту поляну, там растёт лаванда. Она уже отцвела, но пучки травы ещё остались. Она выглядит вот так, – я показал девушкам кустик лаванды. – принесёте сюда как можно больше. Потом получите новые указания. Выполняйте.