Сегодня уехала в Петроград депутация в составе Апухтина, улан Тришкина и Григорчука, чтобы приветствовать правительство и совет депутатов. В обращении Апухтина есть фраза с пожеланием больше прислушиваться к голосу офицеров и солдат действующей армии, а не тех, кто избрал своим конем стул, а местопребыванием, вместо окопов, тыл. Очень хорошо приветствовала Правительство Особая армия, заявив, что поддержит его от опасности, откуда бы она ни появилась, — понимай как знаешь!
9 апреля. Вернулся сегодня после трех дней, проведенных в Киеве. На железных дорогах творится фееричный беспорядок. В Шепетовке видел Валерьяна Бибикова [37] с эскадроном кавалергардов, водворяют порядок. По его словам, за эти дни было задержано свыше 1500 дезертиров… Это — свободная армия! Наш полк уже ушел, все еще на месте, и невольно вспоминается классическое выражение «быть готовыми, но не седлать», когда такое положение длилось неделями.
12 апреля. Около 6 часов утра пришли в Рожище. Выгрузились и пошли пешком, так как коноводы остались за 200 верст. Дорога легкая. Остановились в Козинской Рудке и будем сменять туркестанцев лишь в ночь с 15–го на 16–е, они будто не хотят сменяться.
14 апреля. Все оказалось ложным, и туркестанцы отлично сменились. У них было брожение, но больше оттого, что их перебрасывают к Бродам, где ожидаются большие бои, и им не хотелось покидать спокойный участок. Двинулись мы в 16 часов, в Тихотине был большой привал с ужином, в 22 часа смена была закончена.
9 мая. На нашем участке полная тишина, иногда постреляет артиллерия. Как‑то немцы подошли, но 3–й эскадрон быстро их отогнал. Мы тоже делаем разведки. В полку порядок.
16 июня. Больше месяца не брался за перо, был в отпуску и лишь сегодня вернулся в полк. Нашел его все на том же месте, на берегу Стохода, в колонии Переходы. Так как я первый кандидат на эскадрон, то командир разрешил мне сдать должность Каменскому и вернуться в родной 6–й. Вечером как раз была смена, и я пришел после нее. Старые мои друзья, с которыми я еще прослужил три года мирных и первый год войны, радостно встретили меня и пригласили пить чай. Не знаю, как себя чувствуют другие офицеры в солдатской среде, но, проведя сегодня в беседе ночь, скажу, что было так хорошо, как два года тому назад. Разница в характере беседы — это верно. Но если весь полк таков, как наш 6–й, то, слава Богу, это — полк, это воинская часть.
24 июня. Принял от Кушелева [38] пулеметную команду. Состав ее — петроградские рабочие почти целиком. Председатель комитета — оружейный мастер Жеребиленко. Взял решительный тон: я — командир, а потом — руководитель, а Кушелев просто исполнитель решений комитета.
Мне удалось сразу крепко взять их в руки.
14 июля. Мы уже собирались провести спокойную ночь, как ровно в 23 часа они открыли ураганный огонь по всем нашим окопам. Впечатление было потрясающее. Первое — что давно полк не был под таким огнем, второе — абсолютно темная ночь. Огнем были перебиты телефонные провода, остался лишь один, в 1–й эскадрон Ка–ульбарса. [39] Вскоре началась ружейная и пулеметная стрельба, и цепи противника начали наступать на наш центр. Командир ушел в окопы, а я, обойдя всех, остался с первым взводом (молодчина старший унтер–офицер Куницын), который больше всех работал. Немцы залегли у проволоки, и наша артиллерия открыла заградительный огонь. Из окопов стрельба стала реже, противник стал менее видим, но оказалась недостача патронов, вскоре их доставили, и все стихло. Были высланы секреты. Находясь все время в окопе, я мог наблюдать присутствие духа наших офицеров и улан. Все были на своих местах, и радостно бросалось в глаза полное спокойствие. Сегодняшняя ночь была чрезвычайно полезна. Она напомнила нам о войне, сейчас возможный бой будет встречен, как и раньше. Она нам показала, что наш полк — воинская часть, крепок уланский дух и мы им держимся. От моих пулеметчиков я в полном восторге, действительно — молодцы. Надо еще упомянуть, что были слышны разговоры про 3–й взвод 6–го эскадрона (гнездо большевиков), что, если они не выйдут, их штыками выгонят. Надо думать, что немцы открыли этот бешеный огонь в надежде, что наши удерут и они захватят пленных. Это им не удалось, уланы оказались по–прежнему стойкими и достойными своих предков.
15 июля. Неожиданно нас сменили части стрелкового полка 3–й гвардейской кавалерийской дивизии. Мы пешком прошли до штаба корпуса в деревне Пожарки, куда были поданы коноводы, и отсюда — переход в 25 верст. Дома, в Омельно, к 22 часам.
38
Ротмистр л.‑гв. Уланского Ее Величества полка Сергей Андреевич Кушелев умер 1 июля 1961 г. в Сант–Яго.
39
Штабс–ротмистр л.‑гв. Уланского Ее Величества полка барон Виктор Евгеньевич Каульбарс был убит в ноябре 1918 г. петлюровцами.