Капая слюной из оскаленной пасти, собака припала к земле, явно собираясь напасть. На этот раз рыка не было — животное уже дважды предупредило нас.
— По моей команде беги к дому, — шепнул я, выставляя перед собой клинок и перенося вес на заднюю ногу. — Авось пронесет.
Внезапно вдалеке, на севере, в небо ударил столп черного света, а земля задрожала, словно перед землетрясением. Зверь застыл в непонятках, осмысливая происходящее.
— Давай! — заорал я, изо всех сил метая в собаку кинжал и устремляясь к зданию. Парень рванулся за мной.
Вторая зверюга бросилась наперерез, явно собираясь одним прыжком повалить нас на землю и вспороть глотки. Спас положение подземный толчок, благодаря которому животное споткнулось и кубарем покатилось по земле.
Едва не упав сам, я сделал несколько гигантских шагов, стараясь сохранить равновесие, и залетел на крыльцо. Рядом промчался парень и, едва не впечатавшись в стену, распахнул дверь.
— Спасены! — выдохнул мой спутник, заскакивая в помещение. — Скорее, сир!
Подперев спиной дверь, я принялся оглядываться, моргая и учащенно дыша, чтобы глаза поскорее привыкли к темноте. Каин с его ночным зрением почему-то молчал и на оклики не отзывался.
Пустой коридор, пыльный и захламленный, но в то же время явно обитаемый: на полу просматривалась протоптанная дорожка, уводящая влево. Кажется, хозяева не любят показываться на публике, маскируя дом под заброшенное и нежилое строение. Кормит же кто-то собак, вон какие здоровые. Мясом питаются, не овощами. Редких глупых путников вроде нас, посягнувших на их территорию, для прокорма явно мало.
Светильников не было, а конец коридора терялся в кромешной тьме. Ну что ж… Лучше уж туда, чем на улицу к веселым зверушкам.
Аккуратно ступая и перешагивая через наваленный хлам, мы двинулись вглубь здания и вышли в небольшую залу. Из помещения уходили ответвления влево, вправо и вниз.
— Опять подземелья… — простонал я, оглядывая круто уходящую вниз лестницу. — Ну сколько можно. Нет, идем направо. Из вредности.
Впрочем, воплотить задуманное не удалось. Зайти в коридор помешали наконечники арбалетных болтов, хищно выступившие из тени и уставившиеся прямо нам в грудь. Из коридора вышли три личности типа «бандит обыкновенный», наведя на нас оружие.
— Твою ж мать… — я поднял руки в мирном жесте. — Ребят, да мы свои. Только из застенков вырвались, и сразу к вам…
Оборвал мои оправдания удар чем-то тяжелым по затылку.
— И в левом коридоре тоже кто-то был… — успел подумать я, и наступила непроглядная тьма.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты вредитель?
Я потянулся, но вставать и открывать глаза не стал, надеясь еще немного понежиться в блаженной дреме.
— Да. Батя ругался. Когда подростком на ночные гонки сбежал на его машине, без спросу.
— И что потом? — заинтересовался голос.
— Машину в хлам разбил, на списание. Вся покореженная была, помнится, в гармошку смятая. А на мне — только пара синяков.
— Вот и говорю — вредитель.
— Но гонки-то успел выиграть! Это на обратном пути произошло. Когда за призом поехал, — возмутился я. — Большой куш был, достойный. На выигранные деньги половину стоимости нового авто Бате оплатил, а это почти столько же было, как стоимость старого.
— Удачливый вредитель, — вздохнул собеседник.
— Все равно он его менять собирался…
— Ладно, герой, давай вставай. Времени как всегда в обрез.
Еще раз потянувшись, я открыл глаза и огляделся.
Напротив меня стоял знакомый седой дед с опрятной бородой по пояс, одетый в белый бесформенный балахон и с посохом наперевес. Интерьер комнаты не изменился: все те же белые стены, все то же изображение Древа миров на гобеленах.
— Наше вам с хвостиком, — зевнул я. — Как дела Хранительские продвигаются?
— Пока тебя, дурака, в мир не выпустил, все продвигалось идеально, — вздохнул старик, закатывая глаза. — И все-таки ты вредитель. Скажи мне, ну зачем, зачем ты взорвал храм служителей Единого?
— Что-что я там взорвал? Не было такого! — снова возмутился я. — Хотя… разве что чуть-чуть. И вообще, они первые начали.
— Чуть-чуть?! — побагровев, Хранитель повел посохом, и прямо передо мной в воздухе повисла картинка, показывая какую-то местность с высоты птичьего полета. — Смотри!
Картинка принялась меняться, словно снимающий повел камерой по кругу.
Выжженный котлован гигантского радиуса, вокруг — зона опустошения. Как после ядерного взрыва. Ни травинки, ни кустика. Ударная волна смела все, не пощадив даже здоровенные деревья. Вдалеке виднелись стены города.