Из-за солнца чёрная ткань моего платья становилась невыносимой. Я чувствовала, как влага струйкой змеилась сзади по шее, пока я шла вперёд.
Никто не разговаривал.
Я продолжала коситься на лица мужчин и женщин вокруг меня, но они казались погруженными в собственные мысли или воспоминания о покойнике. А я тем временем пыталась не думать об обыденных вещах — например, были ли волосы женщины передо мной настоящими, или это парик.
Я достаточно долго скорбела по тем, кто этого действительно заслуживал, и больше не хотела этим заниматься.
Не имея другого выбора, кроме как идти вперёд, я опустила голову и шла вместе со всеми, пока не пересекла тень потёртой каменной колонны. У меня перехватило дыхание, когда я осмотрела руины, подвергшиеся воздействию стихий. В центре ротонды находилось небольшое мраморное здание, похожее на склеп с тяжёлой железной дверью, на которой красовалась эмблема Развлекателей.
Я видела, как скорбящие медленно скрываются в здании, и размышляла о том, что может находиться глубоко внутри склепа.
В склепе слуга вручил каждому из нас зажжённые свечи. Я держала свою свечу слегка дрожащей рукой, пока мы спускались по узкой винтовой лестнице глубоко в прохладную землю.
Ноги ныли от тяжести спуска по бесконечным ступеням. Воздух сделался душным, горячим от дыхания и тел стольких людей, державших свечи в таком душном месте.
Наконец мы дошли до низа и пошли по длинному тёмному туннелю, освещённому тусклыми факелами. Их свет мерцал на ровном сквозняке, струившемся по туннелю.
Я не знала, что заставляло воздух двигаться, и не могла обнаружить источник, так как в туннеле не было почти ничего, кроме темных каменных стен и отдалённого мерцающего света над головой.
Строй людей, казалось, пошёл быстрее, устремляясь к кружащемуся свету. Мы миновали богато украшенную арку с бронзовыми колоннами по обеим сторонам.
То, что я увидела, вытеснило все мысли из головы, и я поняла, что ничто из того, что я мола себе представить, не шло ни в какое сравнение с этим.
Это было великолепно.
Я вошла в комнату, сделанную из стекла и находившуюся глубоко внутри озера. Надо мной нависал прозрачный потолок, поддерживаемый изогнутыми железными балками с огромными заклёпками, головки которых были размером с яйца. Это походило на мерцающий пузырь под водой, заключённый в тёмную железную паутину.
Я таращилась по сторонам, поражённая красотой лучей света, пронизывающих мрак озера и проникающих сквозь стеклянные стекла. Остальные Развлекатели продолжали вереницей входить в комнату, но помещение легко вместило всё собрание. Свет свечей, которые держали скорбящие, подрагивал и отражался в стеклянном куполе, как мерцающие звезды в глубине.
Что-то шевельнулось в мутной воде, и я ахнула. Другие тоже заметили это, потому что остановились и обратили внимание. Пригвождённая к месту зрелищем, я с удивлением наблюдала, как мимо лениво проплывала автоматическая русалка. Сначала я была так очарована, что просто смотрела, как она плывёт, но вскоре заметила, что русалка тёмной цепью привязана к треку. Я уже видела, как этот механизм приводил к катастрофическим последствиям в другом озере.
Теперь мой мозг собрал вместе кусочки шарниров и разъёмов хвоста русалки и волнообразно колеблющегося тела. Частичка гордости переполнила моё сердце вместе с неизменной грустью. Мне казалось, будто я посмотрела за накидку волшебника и теперь знала, как устроен фокус.
Водянистый свет отражался от ржавых чешуек, озёрные водоросли струились из проволочных волос, делая русалку одновременно призрачной и ужасающе красивой. Несмотря на знание механики, я всё равно могла оценить её неотразимую красоту.
Скоро и другие присоединились к ней, то подплывая близко, то уплывая за пределы видимости, продолжая движение по предназначенным дорожкам. Их стеклянные глаза затуманились, а изящные хвосты слегка подёргивались с каждым гипнотическим взмахом в тёмной воде.
Бормотание вокруг меня сделалось торопливым и благоговейным. Люди говорили о том времени, когда русалки были новыми и сияющими, когда они подплывали и уплывали в ускользающем свете.
Я постаралась представить это, но со струящимися водорослями и ржавым металлом мне они казались реальными, живыми и совершенно не похожими на машины. Или, возможно, иллюзия жизни вызвана их сходством со смертью.
— Мои дорогие друзья, — голос вдовствующей графини эхом прокатился по стеклянной комнате, похожей на пещеру. Остальные вокруг меня затихли и повернулись туда, где она стояла на платформе. — С великой скорбью я пригласила вас сюда, чтобы почтить наследие моего горячо любимого мужа. В наш самый тёмный час, когда потеря стольких лучших и самых близких членов почти довела нас до отчаяния, он в своей великой мудрости и храбрости противостоял злу, которое мучило наш Орден, и пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти нас всех…