Питер протянул мне свой носовой платок, но Дэвид просунул перед ним свой. К несчастью, с платка Дэвида капало вино. Я взяла платочек Питера и с благодарностью вытерла лицо.
— Что послужило причиной этого? — спросил Манодж, осматривая поверженного Голиафа. Машина казалась мёртвой. Вино способствовало этому эффекту.
— Кто-то приказал ему сделать не просто три шага, — я осмотрела дыру в рукаве своего платья. Любой здравомыслящий человек назвал бы это платье безнадёжно испорченным, но у меня не было средств на другое. Я должна была как-то его починить. Очаровательно.
Вот тогда-то я и заметила, что Ноа выглядит мертвенно-бледным и неподвижным среди возбуждения остальных учеников.
Он прочистил горло.
— Спасибо, — сказал он, повернулся на каблуках и, протиснувшись сквозь толпу, стал подниматься по ступенькам.
Я обречённо вздохнула. Я спасла ему жизнь, но это вся благодарность, которую я получила. Даже после того, как я чуть не убила себя, чтобы спасти Академию, я все ещё была для него позором.
Это уже не имело значения. Существовали битвы, в которых я просто не могла победить. Мне нужно решить более серьёзные проблемы.
— Мисс Уитлок, Дэвид, — позвал директор, проталкиваясь сквозь толпу мальчишек. Он бросил один взгляд на упавшего робота, затем осмотрел то, что осталось от больших бочонков с вином, некоторые из которых всё ещё выплёскивали своё содержимое через трещины в боковых стенках широких бочек. — Слава Богу, вы целы и невредимы.
— По большей части, — сказал Дэвид.
— С вашей стороны было очень храбро спасти мисс Уитлок. Как вам удалось его отключить? — спросил Дэвида директор Лоренс. Я не могла поверить своим ушам. Нет, я могла поверить в то, что слышала. Вот это-то и злило меня больше всего. Дэвид выпрямился, выпятив грудь, хотя его некогда безупречная рубашка была испачкана прекрасным пурпуром.
Конечно, он присвоит себе все заслуги. А почему бы и нет?
— Вообще-то это Мег остановила робота. Она подумала, что надо бы опрокинуть его рукой для переноски бочек. А потом она сама прыгнула на него и вывела из строя, — Дэвид вздёрнул подбородок, когда остальные мальчики разом повернулись ко мне.
Я была так же потрясена, как и они, и надеялась, что моя челюсть не отвисает так же, как у них.
Директор перевёл взгляд на меня.
— Вот как, — он оглядел меня с ног до головы с задумчивым выражением лица. — Ну, это было очень глупо с вашей стороны. Вы могли серьёзно пострадать. Тот, кто это сделал, намеревался нанести непоправимый вред. Я удивлён, что вас не убили.
Я подобающим образом смиренно наклонила голову, чтобы он не увидел, как я закатываю глаза.
— Да, директор.
— А теперь отправляйтесь домой и приведите себя в порядок, — он громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание мальчиков. — Остальные останутся и помогут навести порядок.
Комната дружно застонала.
Я не стала спорить. Это не стоило того, особенно сейчас, когда я стояла в испорченной одежде и с пульсирующей болью в бедре. Поднимаясь по лестнице, я слегка прихрамывала. Время от времени мимо меня по лестнице или по коридору пробегал преподаватель или ученик. Я не обращала на них никакого внимания и побрела обратно во двор. Теперь, когда бой закончился, у меня болела каждая клеточка тела.
Проходя мимо комнаты, в которой стоял мой робот, я мельком увидела свет из коридора, отражавшийся от чистого блеска её металлического лица. Я помедлила лишь на секунду. Я сыта по горло роботами.
Покачав головой, я прошла мимо приоткрытой двери. Академии нужно вложить деньги в некоторые замки, особенно когда вокруг рыщет саботажник.
Обтянутая кожей ладонь схватила меня за лицо, закрывая рот, и сильная рука дёрнула меня назад.
Я почувствовала, как меня словно молнией пронзило, обеими руками вцепилась за ладонь, прижатую ко рту, и сумела оторвать от себя мизинец.
Изогнувшись вбок, я начала сопротивляться. Я взяла палец и потянула его назад, пока не услышала громкий щелчок. Мужчина вскрикнул и отдёрнул руку. Я закричала так громко, как только могла, потом схватила его ладонь и поднесла её ко рту, чтобы прокусить кожаную перчатку.
Я изо всех сил стала пинаться и топать ногами, угодив каблуком по его ботинку и запрокинув голову, чтобы ударить его затылком в лицо. Острая боль пронзила мою голову. У меня возникло такое чувство, будто я только что разбила череп обо что-то металлическое. После второго болезненного крика мужчины, рука на моей талии разжалась, и я рванула вперёд, как заяц, вспугнутый из шиповника.