Вторая мировая война, порожденная взаимной борьбой капиталистических держав, началась как империалистическая с обеих сторон — и со стороны Германии, Японии и со стороны Англии, Франции. В воззвании к 22-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции Коминтерн следующим образом оценил войну: «Эта война есть продолжение многолетней империалистической тяжбы в лагере капитализма»[1]. Но она не могла остановить и тем более устранить объективные процессы постепенного нарастания справедливой борьбы народов против фашистского угнетения.
Коммунисты и возглавляемые ими подлинно патриотические силы Германии, Японии и Италии, а также стран-сателлитов стояли за поражение правительств и тоталитарных режимов в несправедливой войне. Коммунистическая партия Германии призвала трудящихся страны и солдат гитлеровского вермахта к солидарности с народами, ставшими жертвами агрессии, к развертыванию движения Сопротивления «против внутреннего врага»[2].
Для Польши, ставшей жертвой фашистской агрессии, война против гитлеровской Германии приняла характер справедливой, освободительной, антифашистской. Так произошло потому, что отпор захватчикам был отнюдь не продолжением империалистической, антисоветской политики правящих кругов предвоенной Польши, а своеобразным ее отрицанием, полным ее крахом. Вооруженный отпор гитлеровцам выражал коренные интересы рабочего класса и всех трудящихся, всей нации, над которой нависла реальная угроза физического уничтожения. Справедливая война народных масс Китая против японских захватчиков, патриотические выступления трудящихся Чехословакии также были наглядным проявлением национально-освободительной борьбы. В ряде документов Коминтерна констатировалось развитие национально-освободительного движения во второй мировой войне. Коммунистическим партиям рекомендовалось всемерно способствовать дальнейшему усилению этого характера борьбы. Именно так говорилось, в частности, в директиве Г. Димитрова и К. Готвальда Центральному Комитету Коммунистической партии Чехословакии, датированной 14 сентября 1939 г.[3]
Каждый новый акт агрессии фашистских государств вызывал растущий отпор народов и приводил ко все большему расширению национально-освободительного движения. Со стороны Норвегии, Бельгии и Голландии война против напавшей на них Германии носила справедливый, национально-освободительный характер[4].
«Странная война» со стороны Англии и Франции была логическим продолжением их мюнхенской политики. Но когда гитлеровская Германия вторглась во Францию, дальнейшее продолжение этой политики, несмотря на ее рецидивы, стало невозможным, ибо вело прямым путем к гибели. Объективный ход событий выдвигал задачу защиты национальной независимости от угрозы фашистского порабощения. Коммунистические партии Франции и Англии выступили с требованием изменить характер войны против нацистской Германии, превратить ее в национально-освободительную, справедливую. Коммунистическая партия Франции выдвинула программу обороны, исходившую из предпосылки, что война превращается в народную войну за сохранение французского самостоятельного государства, за спасение нации[5]. В дни, когда германские полчища устремились к Парижу, компартия вновь потребовала «изменить характер войны, превратив ее в народную войну за свободу и независимость родины»[6].
3
Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (далее — ЦПА ИМЛ), ф. 495, оп. 18, д. 1283, л. 101.