— Тенгель! Это же целый город! — не сдержала она своего изумления.
Он сурово улыбнулся.
— Люди Льда насчитывают больше душ, чем принято думать.
— Когда речь идет о Людях Льда, то счет идет не в душах, — сказал мягко Хемминг. — Они погибшие, порождение льда, тьмы и зла.
Силье понимала, что Хемминг не хотел бы причислять себя к Людям Льда. Это не удивляло ее. Отдаленное селение вряд ли могло привлекать такого светского человека, как он. Но здесь он был в безопасности. За пределами этих мест за его голову была обещана награда.
Тенгель откашлялся.
— Кое-кто из живущих здесь сейчас бежали, вроде тебя, от притеснений властей. Они не могут быть причислены к исконным Людям Льда.
Она заметила на себе его взгляд. Тенгель ждал ее оценки, подумала она растроганно. Он хотел, чтобы здесь ей понравилось, и в то же время опасался, что она останется равнодушной или не примет этого. Силье проглотила комок в горле, глядя на громады гор и чувствуя свое одиночество.
— Здесь так красиво, — тихо произнесла она. — Я немного боюсь всего этого чужого, но красота здесь поразительная.
Он вздохнул и улыбнулся. А Силье радовалась тому, что смогла выразить свой страх, и теперь, не кривя душой призналась, что находит дикий ландшафт прекрасным.
Она насчитала десять-пятнадцать домов.
— А животных вы держите?
— Конечно! Мы должны, разумеется, сами себя обеспечивать. Это селение похоже на любое другое селение в Тренделаге. Только оно более изолировано.
— Любое другое селение, — фыркнул Хемминг, — это самое-самое покинутое Богом место во всем мире, Силье.
— У вас есть церковь? — испуганно спросила она.
— Нет, как ты могла подумать? — спросил Тенгель. — Но мы проводим воскресную службу в домах по очереди. В качестве священника выступает вождь. — В его тоне чувствовалась горечь. Силье размышляла о том, как относится к религии такой человек, как Тенгель.
Рядом с ледяными воротами находилось что-то вроде караульного помещения. Из дома вышел человек и приветствовал их.
— Не ждали вас увидеть, — крикнул он им. — Мы считали вас почти покойниками, твой отец обрадуется, Хемминг. Твоя жена тоже, — обратился он к кучеру.
Очевидно, Тенгеля никто не ждал.
— Теперь все здесь? — спросил Тенгель.
— Да, теперь все собрались здесь на зиму.
— Хорошо. Тогда мы запираем вход.
— Пришельцы? — спросил человек, глядя на Силье.
— Да. За ними охотится фогд.
— Это твоя жена, Хемминг?
Тот бросил беспокойный взгляд на Тенгеля.
— Нет, нет, — быстро сказал он вслух. Сторож не спросил, не была ли она женой Тенгеля.
Это, видимо, не пришло ему в голову. Она же, действительно, не была ею. Он проявлял к ней немного сурового дружелюбия и предусмотрительности, а больше его она не могла ожидать. Она уже и так должна была быть благодарна Тенгелю. Силье незаметно вздохнула.
Хемминг отошел вместе со сторожем и кучером к лошадям. Одна из них чуть не потеряла подкову в ледяном туннеле. Суль замерзла и снова влезла под одеяло.
— Где ты живешь, Тенгель? — застенчиво спросила Силье.
Он указал на хутор, расположенный высоко на склоне холма.
— Это дом моего детства.
Она грустно улыбнулась. Было так приятно думать, что у Тенгеля было детство. Она словно не могла себе этого представить, казалось, будто он родился взрослым и сильным.
— А… где можем мы… дети и я… поселиться?
— Там, в моем доме.
Сердце Силье забилось чаще. А он продолжал:
— Я сам собираюсь жить в домике дяди. Он пустует и находится дальше в долине. Отсюда его не видно.
— Но не лучше ли нам поселиться там? Мы же отнимаем у тебя дом.
— Хижина не годится для детей. Лучше делать так, как я говорю.
— Ты… остался один в твоем роду? Я имею в виду, за исключением Суль.
— Нет, у меня есть двоюродная сестра, женщина, живущая в доме рядом с нашим. Сам я подолгу здесь не бываю, так что она взяла на себя заботы о скотине. Ее зовут Элдрид, и она значительно старше меня.
Силье смотрела на его профиль в сгущающихся сумерках. Она чувствовала к нему непреодолимое влечение, настолько сильное, что ей стоило больших усилий держать себя в руках. Тенгель заметил ее взгляд и повернул голову. Его узкие глаза смотрели на нее скорбно и мечтательно, улыбка медленно пробилась на лице. Сердце Силье забилось так сильно, что это причинило боль. Она резко отвернулась.
— Ты не спросишь, где я здесь живу? — сказал внезапно появившийся Хемминг.
Она улыбнулась.
— Да, конечно. Где ты живешь здесь, Хемминг?
— Разве так трудно догадаться?
Она уже видела хутор у озера, который был больше и наряднее других.
— Этот?
— Как ты об этом догадалась? — сказал он, делая вид, что удивился.
Они были готовы ехать дальше, и кучер стал погонять лошадей. Они медленно тронулись. Силье опять смотрела вокруг. Родные места Людей Льда… Она так давно грезила об этом! Представляла их себе как каких-то странных существ, обитающих в глубоких пещерах. Купающихся в лунном свете, мистических, злобных. А увидела обычную сельскую местность, скрытую в горах.
И все же она не могла освободиться от какого-то непонятного страха, почти панического. Что же делало эту мирную сельскую картину такой пугающей? Слухи? Или же было что-то еще, что-то в этой тишине, что-то давящее или угрожающее. Как дома, походившие больше всего на свернувшихся чудовищ.
Нет, Силье полагала, что она знала причину. В воздухе, окутывавшем долину, была разлита бездонная грусть. Прошлое не хотело отступать. Чего только ни испытали жители этого селения! Голод, нужду, ужасную зимнюю стужу, одиночество… Драматические сцены и трагедии, которые, очевидно, здесь разыгрывались, болезни… Но прежде всего — проклятие, которое, как давящее бремя, было наложено на все селение одним человеком триста лет тому назад. Силье не верила в то, что злой Тенгель встречался с Сатаной. Но разве мало того, что он внушил неуверенность и подозрительность, сеял страх среди несчастных? Одно это приносило достаточно зла, во всяком случае, в таком уединенном и обреченном месте.
Ощущение заброшенности не оставляло Силье. Инстинктивно она искала руку Тенгеля, но он не видел ее, он был погружен в свои мысли. Видимо, его мысли были тоже мрачными.
Стало темно. В нескольких домах засветились маленькие желтые огоньки.
Их кортеж оставлял после себя гул, распространявшийся раскатистыми волнами. Он отражался от скал и медленно замирал.
— Теперь дорога отсюда закрыта, — сказал Тенгель. — Только наступление весны откроет ее вновь.
Силье почувствовала тошноту под ложечкой, но его последующие слова успокоили ее.
— Теперь ты в безопасности, Силье. Никто не сможет достать тебя или детей.
Она посмотрела на обоих малышей, лежавших под одеялом и шкурами, и чувство огромной благодарности заполнило ее сердце. Они продолжали путь молча. Колеса поскрипывали, казалось, они почти летели на крыльях после тяжелых испытаний в дороге. Вдруг словно тень упала на Силье. Словно огромная рука сдавила ее сердце.
— Тенгель, что это было?
Он протянул свою руку над краем повозки и взял ее руку. В его глазах было странное выражение.
— Что с тобой, Силье?
— Я испугалась. Тут находится что-то… что-то неусыпное, злое. Словно кто-то уставился на меня.
— Так ты это почувствовала? Ты действительно более чувствительна, чем я предполагал.
Силье проследила за его взглядом и повернула голову. Недалеко от дороги, глубоко внизу, в ложбине стоял дом, который она раньше не заметила. В темноте он выглядел очень старым, низким и убогим.
— Никогда не ходи туда, Силье, — медленно произнес Тенгель. — Никогда!
— Это…?
— Один из потомков Тенгеля Злого. Всего их двое. Это двоюродный брат моей матери и сестра матери моего отца.
Последние слова он прошептал, словно ему было больно произнести их.
— Сестра матери твоего отца? — прошептала она суеверно. — Но она, должно быть, ужасно старая?