— Почему ты считаешь, что мы должны покинуть долину?
Ханна взглянула на Тенгеля:
— Разве ты не знаешь, почему?
— Нет, — ответил он. — Но я чувствую страх.
Старуха кивнула:
— Я знаю больше. Я чувствую, что один из Людей Льда попал в хорошую передрягу. В нечто ужасное.
— Хемминг? — тихо спросил Тенгель.
— Именно. Этот жалкий Хемминг. Его надо было прикончить, когда он еще лежал в пеленках.
О Хемминге много лет ничего не было слышно. Все думали, что он живет где-то далеко-далеко или уже давно умер.
— Да. Но ты действительно считаешь, что опасность так велика?
Старуха нетерпеливо кивнула:
— Разве я не позвала вас сюда? Что-то мне говорит, что вам надо торопиться.
— Ладно, я подумаю.
— Только думай быстро! Быстро! А теперь пусть твоя дочь — или, точнее, дочь твоей сестры Суннивы, Суль, — побудет со мной. Я хочу поговорить только с ней.
— Матушка Ханна! — строго сказал Тенгель.
— Не лезь не в свое дело, — пронзительно закричала старуха так, что мороз продрал по коже. — Подумать только, что таким славным девочкам приходится общаться с такими глупцами. Уходи! И позаботься о моей крестнице, маленькой Лив Ханне!
Тенгель сдержанно попрощался. Они с Ханной никогда не могли договориться. Старуха была настоящей колдуньей и всеми силами стремилась сохранить наследство злого духа. Тенгель был совсем не похож на Ханну. И хотя проклятие Тенгеля Злого не обошло стороной и его, он делал все возможное, чтобы подавить его в себе.
Силье наклонилась и поцеловала старуху в увядшую щеку. Увидела, что глаза Ханны ярко блестели.
— Идите, — сказал Гримар и попрощался с ними. — Суль скоро вас догонит.
По дороге домой Силье сказала:
— Сердце кровью обливается. Твое беспокойство передалось и мне. Гримар… Я же ничего о нем не знаю. Он всегда был в тени Ханны. И только сегодня я увидела в нем живого человека. Мне его очень жаль!
— Нет, не жалей его, — упрямо возразил Тенгель. — Гримар всегда был у Ханны на побегушках и очень гордится этим. Люди Льда знают о кое-каких его делишках — исчезнувших людях, других страшных вещах, о коих никто не осмеливается говорить открыто. Тем не менее никто не выступает против него, ведь за ним стоит сама Ханна. А к ней относятся уважительно.
Силье пробормотала:
— И все же жаль его… Их обоих…
— Мы должны быть им благодарны, ведь мы находимся под их покровительством, — добавил Тенгель. — И это в немалой степени благодаря тебе.
— Но какие же они убогие, — сказал Даг. — Так мы уезжаем?
— Еще не знаю, — ответил Тенгель.
— Да, — перебила Силье. — Да, мы уезжаем.
— Но нам некуда идти. Что же будем нищенствовать?
— Вещи начнем складывать уже сегодня. — Силье не хотела больше слушать никаких возражений.
— Ну ладно, как хочешь, — Тенгель сглотнул.
Итак, решение было принято. Тенгеля словно лихорадило. Целый день он бегал из дома в сарай и амбар, и обратно, собирая все необходимое.
— Уедем через несколько дней, — сказал он. — Я должен наловить побольше рыбы и обменять ее у соседей на мясо и другую пищу. Надо еще отремонтировать оглобли у повозки.
— Хорошо. А я тем временем перестираю вещи, — отвечала Силье. — Только подумай, сколько у нас барахла! — прервала она сама себя, бросив взгляд на кучу вещей, что было решено выбросить.
— Совершенно невероятно. Завтра же сожжем их. — Тенгель осторожно снял с полки оконный витраж. — Его мы тоже возьмем с собой.
— Естественно. Помнишь, ты сам говорил, что он нам пригодится в другом доме? — напомнила Силье.
— Да. Думаю, так оно и будет.
И все же сомнения терзали Тенгеля.
Он достал с полки другую вещь:
— Это тоже надо взять с собой. — Он держал в руках дневник Силье, скромно улыбаясь. Она отобрала его и положила вместе с другими вещами.
— Конечно. Но, надеюсь, мы не будем брать с собой все? Ведь мы же вернемся сюда летом.
— Да. Я рад, что ты так сказала, Силье.
Она взглянула на Тенгеля:
— Я люблю эту чудесную долину, озеро, горы и болота, желтые фиалки и эти маленькие синие цветочки. Мне не нравится только то, что мы будто заперты здесь. И люди. Особенно некоторые.
— Согласен, — улыбнулся он и быстро поцеловал ее, пока в дом не пошли дети.
Силье достала свой свадебный подарок — резную шкатулку, что подарил ей Тенгель. «Лилии, что я сорвал, не дожидаясь Божьего благословения», — говаривал он.
Силье казалось, что она могла бы вырезать шкатулку намного красивее. Но она как-то не задумывалась над этим. Шкатулку Силье положила к самым ценным вещам.
С грустной улыбкой складывала она остальное; вот ей попались вещи новорожденного Дага.
— Детям пора спать, они слишком увлеклись сборами.
— Да, уже поздно. Солнце скрылось за горами. Но где же они?
Силье и Тенгель вышли из дома. Из-за угла, навстречу им, выбежали дети.
— Папа! Мама! Смотрите, — кричали они. — Пожар!
Силье и Тенгель побежали за ними. Завернув за угол, услышали дикие крики. Они раздавались с другого конца долины, от ворот, что стояли недалеко от глетчера. Там все было окутано черным дымом. Языки пламени лизали вечернее небо.
— Боже мой, — потрясенно прошептал Тенгель.
— Это дом сторожа, — сказала Силье. — Бежим на помощь.
— Нет. — Тенгель помертвел. — Там горят и другие дома. Дом Ханны и хутор Браттен… Силье, — вскричал он в отчаянии. — Мы не сможем уехать. Слишком поздно!
— Нет, — заплакала она. — Ты считаешь, что это дело рук Хемминга?
— Да. Его снова схватили, и он предал нас, чтобы спасти свою жалкую шкуру. Между прочим, он мечтает отомстить мне. Помнишь, как я его наказал, когда он приставал к тебе? Я должен был прислушаться к своему внутреннему голосу… Я не послушал тебя и Ханну. Ты права, я полный идиот. Боже, что же делать?
— Дом Ханны, — всхлипнула Суль. — Горит дом Ханны! Я пойду туда.
Тенгелю пришлось силой удержать ее. Она укусила его. Но он не обиделся, у него было слишком мало времени.
— Около ворот Льда мы видели массу народа, — сказал Даг. — Их шапки блестели на солнце.
— Это шлемы кнехтов.
Тенгель постепенно приходил в себя.
— Быстрее! Мы должны уйти, спрятаться! Наш дом высоко на горе, и сюда они доберутся нескоро. Но именно нас они хотели бы схватить в первую очередь. Нас, прямых потомков Тенгеля Злого.
— Куда же мы пойдем? — Силье была готова на все.
— В лес. Это единственное место, где мы можем скрыться.
— А перевал?
Тенгель остановился:
— Ты хочешь сказать, перейти через горы? Да, да, ты права. Это почти невозможно, но надо попытаться. Березовая роща скроет нас. Я седлаю лошадь, а ты хватай самое необходимое. Бери как можно меньше! Будем ночевать в лесу, так что возьми с собой теплые одеяла. Дети, помогайте матери! Живо!
Суль смирилась. Она видела, что опасность надвигается. И все же продолжала ворчать и бросала печальные, беспомощные взгляды на дом Ханны, весь в огне.
Все бегали взад и вперед, делая свое дело, работая с молниеносной быстротой. Силье вспомнилось, как они в спешке бежали с хутора Бенедикта. Время поджимало.
— Кошка! Моя кошечка! — закричала Суль. — Кто-нибудь видел ее?
Силье и сама обожала животных, поэтому хорошо понимала Суль.
— Погляди в амбаре. Вот мешок, сунь ее туда!
Суль схватила мешок и сорвалась с места.
— Надо бы предупредить соседей, — сказала Силье, пробегая с вещами мимо Тенгеля.
— Не успеем.
— Надо рассказать другим о…
— Кнехты расскажут. Так будет лучше. Нет, эта кукла слишком велика!
— Но разве мы можем бросить куклу Лив? Неужели ты не понимаешь?
Эту куклу Тенгель вырезал из куска дерева, а Силье сшила для нее одежду. Лив просто обожала ее.
— Ладно. Это все? — спросил Тенгель.
— Кажется, да. Уходим.
— Так… дневник… вещи маленького Дага. Свадебный подарок. Силье, ты так привязана к этим вещам, что представляют ценность только для тебя, а для других ничего не значат. Наверно, поэтому я тебя и люблю. Но ты забыла про витраж Бенедикта.