Я взглянул. Широкая, могучая грудь его неровно поднималась от порывистого дыхания.
Вдруг он шепнул:
— Лодки… Такие лодки…
— Что ты говоришь? — наклонился я к нему.
— Из коры… Я вырезал в детстве… дай…
— Тут… тут нет коры…
— Да… а ветки… сирень… дай…
Я кинулся к столу. Там в пустой банке стоял пучок сухих веток. Когда я вернулся к нему с ними, он был уже мертв.
Тогда я закрыл ему лицо, вышел в шлюз, надел скафандр, взял инструменты и пошел к укрытию автоматов. Вместе с ними я за три часа установил новые сегменты в рефлекторе антенны, выпрямил мачту, отремонтировал ее, натянул тросы… Все это я делал как в странном сне, — очень деятельном, поразительно реальном, но все-таки во сне, а в глубине души я был убежден, что стоит мне по-настоящему, сильно захотеть, и я проснусь.
Вернувшись, я пошел наверх, и радиостанции, и включил ток. Рупоры глухо загудели. И вдруг маленькое помещение наполнилось сильным, чистым, четким голосом:
— … и четырежды — координаты. Завтра в шесть утра по местному времени «Гея» ложится на ваш курс и прибудет на астероид через двенадцать дней. Мы чрезвычайно встревожены вашим молчанием. Будем вызывать вас круглые сутки. Говорит Ирьола с корабля «Гея» на шестой день после установления связи с Белой Планетой. Теперь будет говорить Анна Руис.
Рупор щелкнул и на мгновение умолк. Но я слышал только предыдущие слова от которых кровь у меня зашумела; я вскочил, кинулся к двери и сбежал вниз, крича во весь голос:
— Я не лгал, Зорин! Я не лгал! Все это правда! Правда!..
Я схватил его и тряс так, что тяжелая голова мела подушку светлыми волосами.
Я опустил ее. Она бессильно легла. Я упал ничком, рыдая. Что-то билось в моем сознании, что-то меня звало, молило, просило… Я очнулся. Это была Анна. Голос Анны. Я хотел бежать наверх, но не смел оставить Зорина одного. Я двинулся к лестнице медленно, спиной вперед, не сводя взгляда с его застывшего лица. Тут Анна позвала меня по имени, и я отвернулся от умершего. Ее голос был все ближе. Поднимаясь по лестнице, я взглянул вверх и в открытом чечевицеобразном окне увидел Южный Крест, а пониже — бледное пятно: холодным, спокойным светом сияло там облако Магеллана.
В этом номере мы закончили печатание отрывков из книги польского писателя-коммуниста Станислава Лема «Облако Магеллана» Вы можете прочитать эту книгу и полностью она недавно вышла в Государственном издательстве детской литературы. Надеемся, что вы с интересом прочтете обо всех событиях, которые предшествовали первому полету людей за пределы солнечной системы на первом межзвездном корабле «Гее» в XXXII веке. Ст. Лем рассказывает о людях коммунистического общества о могучем расцвете науки и техники на Земле, о полном завоевании человеком природы и освоении им планет солнечной системы.
КОСМИЧЕСКИЙ ПАТРУЛЬ
Анна Баккилега
Перевел с итальянского Д. Иорданский
«Юный техник» 1962'02
«…Прочитав о подвиге Гагарина. я начала фантазировать.
Мне хочется отправиться на Сатурн, потому что, читая и изучая астрономию, я узнала, что он имеет три концентрических кольца, но даже самые крупные ученые не знают. из какого материала они сделаны и как и почему они существуют.
Мне хочется стать первой женщиной-космонавтом, чтобы увидеть Землю так, как ее увидел Гагарин. Мне хочется стать такой же известной, как Юрий Гагарин, отвага и смелость которого сейчас известны всему миру…»
Два человека, подобно кенгуру, продвигались вперед громадными прыжками.
Патруль был заброшен на эту микропланету, затерянную среди мириад белых астероидов, составляющих гигантское кольцо Сатурна, чтобы исправить радиомаяк «Т-32». Маяк указывал путь большим космическим кораблям, бороздящим небо в этой части солнечной системы.
Среди нагроможденных скал возвышалась двойная антенна радиомаяка. Подпрыгнув повыше, комендант Эрик увидел метрах в пятидесяти от себя металлический серебристый корпус передающих устройств и солнечных батарей, установленных вплотную к скалистой стене.