И надо же было этому летающему блюдцу приземлиться здесь именно 14 апреля 1956 года!
Я видел, как оно приземлилось. Я сидел в кабинете шерифа, откинувшись со стулом к стене и глядя на звезды за окном: читать журнал мне было лень, и я взвешивал, что делать дальше: завалиться ли спать или остаться тут и слушать, как Камерон непрестанно ругается, в сто двадцать седьмой раз проверяя длинные столбики цифр.
Сначала блюдце показалось мне падающей звездой. Но тут светящаяся полоска расширилась, раздвоилась и превратилась в нечто вроде вспышек ракетного двигателя. Блюдце приземлилось уверенно и совсем бесшумно. Даже сухой лист, падая, зашуршал бы громче.
Из блюдца вышли двое.
Я лишился дара речи и окаменел. Я был не в силах произнести ни слова, даже пальцем пошевелить не мог. Не мог даже моргнуть. Я просто продолжал сидеть, как сидел.
А Камерон? Он и глаз не поднял.
Раздался стук в незапертую дверь. Она отворилась, и вошли двое с летающего блюдца. Если бы я не видел, как оно приземлилось среди кустов, я принял бы их за приезжих из большого города: темно-серые костюмы, белые рубашки и палевые галстуки, а ботинки и шляпы черные. Сами они были смуглые, с черными кудрявыми волосами и карими глазами. Вид у них был очень серьезный.
Черт, как я перепугался!
А Камерон только покосился на дверь, когда она отворилась, и нахмурился. В другое время он, наверное, хохотал бы до упаду, увидев такие костюмы в Твин Галче, но теперь он был так поглощен своим подоходным налогом, что даже не улыбнулся.
— Чем могу быть вам полезен, ребята? — спросил он, похлопывая рукой по бумагам, чтобы показать, как он занят.
Один из двоих выступил вперед и сказал:
— В течение долгого времени мы наблюдали за вашими сородичами. — Он старательно отчеканивал каждое слово.
— Моими сородичами? — спросил Камерон. — Нас же только двое — я и жена. Что она такое натворила?
Тот продолжал:
— Мы выбрали для первого контакта это место потому, что оно достаточно уединенное и спокойное. Мы знаем, что вы — здешний руководи— Я шериф, если вы это имеете в виду, так что валяйте. В чем дело?
— Мы тщательно скопировали то, как вы одеваетесь, и даже вашу внешность.
— Значит, по-вашему, я одеваюсь вот так? — Камерон только сейчас заметил, какие на них костюмы.
— Мы хотим сказать, что так одевается ваш господствующий общественный класс. Кроме того, мы изучили ваш язык.
Было видно, что Камерона, наконец, осенило.
— Так вы, значит, иностранцы? — сказал он.
Камерон недолюбливал иностранцев, так как встречался с ними преимущественно, пока служил в армии, но он всегда старался быть беспристрастным.
Человек с летающего блюдца сказал:
— Иностранцы? О да. Мы из того места, где много воды, — по-вашему, мы венерианцы.
Я едва собрался с духом, чтобы моргнуть, но тут снова оцепенел. Я же видел летающее блюдце. Я видел, как оно приземлилось. Я не мог этому не поверить! Эти люди — или эти существа — прилетели с Венеры!
Но Камерон и бровью не повел. Он сказал:
— Ладно. Вы — в Соединенных Штатах Америки. Здесь у всех нас равные права независимо от расы, вероисповедания, цвета кожи, а также национальности. Я к вашим услугам. Чем могу вам помочь?
— Мы хотели бы, чтобы вы немедленно связались с ведущими деятелями ваших Соединенных Штатов Америки, как вы их называете, чтобы они прибыли сюда для совещания, имеющего целью присоединение вашего народа к нашей великой организации.
Камерон медленно побагровел.
— Значит, присоединение нашего народа к вашей организации! А мы и так уже члены ООН и бог весть чего еще. И я, значит, должен вытребовать сюда президента? Сию минуту? В Твии Галч? Сказать ему, чтобы поторапливался?
Он поглядел на меня, как будто ожидая увидеть на моем лице улыбку. Но я был в таком состоянии, что, вышиби из-под меня стул, я бы даже упасть не смог.
Человек с летающего блюдца ответил:
— Да, промедление нежелательно.
— А конгресс вам тоже нужен? А верховный суд?
— В том случае, если они могут помочь, шериф.
И тут Камерон взорвался. Он стукнул кулаком по своим бумагам и заорал:
— Так вот, вы мне помочь не можете, и мне некогда возиться со всякими остряками, которым взбредет в голову явиться сюда, да еще к тому же иностранцами. И если вы сейчас же не уберетесь отсюда, то я засажу вас за нарушение общественного порядка и никогда не выпущу!
— Вы хотите, чтобы мы уехали? — спросил человек с Венеры.
— И сейчас же! Проваливайте туда, откуда приехали, и не возвращайтесь! Я не желаю вас здесь видеть, и никто вас здесь видеть не желает.