Помедлив, Командир сказал:
— Вернуться сейчас мы не можем. Через несколько недель, на обратном пути, мы подберем его обязательно. У меня нет никакого желания выплачивать стоимость этой дорогой модели с энергетическим самообеспечением. Прошу вас проследить, — холодно приказал он, — чтобы виновный понес суровое наказание.
Но в конце перехода, недалеко от звезды Ригель, крейсер встретился с плоским кольцеобразным рейдером. Последовала неизбежная схватка, и когда она кончилась, оба корабля, мертвые, наполовину расплавившиеся, радиоактивные, начали долгий, в миллиард лет длиной, путь по орбите вокруг звезды.
На Земле была мезозойская эра.
…Они сгрузили последний ящик, а теперь Джим Эрвин смотрел, как напарник взбирается в маленький гидросамолет, на котором они сюда прибыли. Он помахал Уолту рукой:
— Не забудь отправить Сили мое письмо!
— Отправлю, как только сяду! — отозвался Уолт Леонард, включая двигатель. — А ты чтоб нашел для нас уран, слышишь? Один выход — и у Сили с сынишкой будет целое состояние. А? — Он ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами. — С гризли не цацкайся, стреляй — и делу конец!
…С неторопливой сноровкой бывалого лесоруба он поставил под нависшей скалой шалаш: на три летних недели ничего основательного не понадобится. Обливаясь потом в жарких лучах позднего утра, он перетащил под выступ ящики со снаряжением и припасами. Там, позади шалаша, покрытые водонепроницаемым брезентом и надежно защищенные от любопытства четвероногих, они были в безопасности. Сюда он перенес все, кроме динамита: его, тоже тщательно укрыв от дождя, он припрягал ярдах в двухстах от шалаша. Не такой он дурак, чтобы спать у ящика со взрывчаткой.
Первые две недели пролетели как сон, не принеся с собой никаких удач. Оставался еще один необследованный район, а времени было в обрез. И одним прекрасным утром к концу третьей недели Джим Эрвин стал собираться в свою последнюю вылазку, на этот раз в северо-восточную часть долины, где он еще не успел побывать. Он взял счетчик Гейгера, надел наушники, перевернув их, чтобы фон обычного треска притуплял его слух, и, вооружившись винтовкой, отправился в путь. Он знал, что громоздкая винтовка калибром почти в треть дюйма будет мешать ему, но он также знал, что нельзя безнаказанно тревожить огромных канадских гризли, с которыми, когда это все же случается, справиться бывает очень нелегко. За эти недели он уже уложил двоих, не испытав при этом никакой радости: огромных серых зверей и так становится все меньше и меньше. Но винтовка помогла ему сохранить присутствие духа и при других встречах с ними, когда обошлось без стрельбы. Пистолет с кожаной кобурой он решил оставить в шалаше.
Он шел и насвистывал, потому что старательское невезение не мешало Джиму наслаждаться чистым морозным воздухом, солнцем, отражающимся от бело-голубых ледников, и пьянящим запахом лета. За день он доберется до нового района, часов за тридцать шесть основательно его обследует и к полудню вернется встретить самолет. Он не взял с собой ни воды, ни пищи — только пакет НЗ. Когда захочется есть, он сможет подстрелить зайца, а ручьи кишат упругой радужной форелью — такой, которой в Штатах и вкус позабыли.
Он шел и шел, и, когда щелканье в наушниках учащалось, в душе Джима снова загорался огонек надежды. Но каждый раз щелканье, начав усиливаться, снова сходило на нет: в долине, судя по всему, были только следы радиоактивности. Да, неудачное место они выбрали! Настроение Джима стало падать. Удача была нужна им как воздух, особенно Уолту, да и ему тоже — тем более сейчас, когда Сили, его жена, ждет ребенка… Но еще остается надежда — эти последние тридцать шесть часов; если понадобится, он и ночью не приляжет.
Губы его скривились в улыбке, и он стал думать о том, что пора бы поесть.
Он только собрался достать леску и забросить ее в пенящийся ручей, как вдруг, обогнув поросший зеленой травой пригорок, увидел такое… Джим остановился как вкопанный.
В три длинных-длинных ряда, тянувшихся чуть не до самого горизонта, лежали животные — и какие! Правда, ближе всего к Джиму лежали обыкновенные олени, медведи, пумы и горные бараны, по одной особи каждого вида, но дальше виднелись какие-то странные, неуклюжие и волосатые звери, а за ними, еще дальше, кошмарная шеренга ящеров! Одного из них, в самом конце ряда, он сразу узнал: такой же, только гораздо крупнее, воссозданный по неполному костяку, стоит в нью-йоркском музее. Нет, глаза его не обманывали — это действительно был стегозавр, только маленький, величиной с пони.