Они перевертывали страницы — пожелтевшие, сморщенные листы, и им было смешно, что слова на них стояли на месте, а не двигались, как обычно на экране. Слова стояли на месте и не исчезали — читай и перечитывай их сколько хочешь.
— Какая бессмысленная трата бумаги, — заметил Томми. В каждой книге сотни страниц, а на одном экране можно прочитать миллионы книг.
— Ну уж и миллионы, — усомнилась Марджи. Ей было одиннадцать, и она не успела прочесть столько телекниг, сколько Томми, которому было тринадцать.
Она спросила:
— Где ты ее раздобыл?
— Дома. На чердаке, — мотнул он головой вверх, не отрывая глаз от книги.
— О чем она?
— О школе.
Марджи презрительно фыркнула.
— О школе? А что можно написать о школе? Я ненавижу школу.
Марджи никогда не любила занятий, но последнее время она их просто возненавидела. Механический учитель давал ей все новые и новые тесты по географии, а она отвечала все хуже и хуже, пока ее мама не покачала головой и не вызвала районного инспектора.
Он оказался кругленьким низеньким человечком с красным лицом и с огромным ящиком, наполненным всякими инструментами, колесиками и проволочками. Он улыбнулся Марджи и дал ей яблоко, а затем разобрал учителя на части. Марджи напрасно надеялась, что ему не удастся собрать его заново; через час ее мучитель был готов — черный, большой и уродливый, с огромным экраном, на котором появлялись вопросы по поводу пройденного и объяснения новых уроков. Впрочем, это было еще не самое худшее. Больше всего она ненавидела щель, в которую надо было опускать домашние задания и тесты. Ей приходилось записывать их на перфорированных картах кодом, которому ее обучили, когда ей было шесть лет. Она не успевала перевести дыхание, как механический учитель уже подсчитывал оценки и никогда не ошибался.
Покончив с осмотром, инспектор улыбнулся и погладил ее по голове. Он сказал ее доме:
— Девочка не виновата, миссис Джонс. Просто сектор географии был настроен на слишком быстрый темп, такие вещи случаются. Я переключил его на уровень десятилетнего развития. В целом успехи девочки вполне удовлетворительны.
И он опять погладил Марджи по голове. Марджи была разочарована. Она так надеялась, что учителя унесут из дому. Такое однажды случилось с учителем Томми — его унесли чуть ли не на месяц, потому что в нем начисто вышел из строя сектор истории.
Она спросила у Томми:
— А кому охота писать о школе?
Томми посмотрел на нее с видом превосходства:
— Глупая, эта школа совсем не похожа на наши. Это старая школа, в которой учились сотни и сотни лет тому назад. — И добавил презрительно, четко выговаривая слова: — Столетия тому назад.
Марджи почувствовала себя задетой:
— Подумаешь, кому интересно знать про школы в древности!
Она стала читать текст, заглядывая через плечо Томми.
— Все равно и у них был учитель! — воскликнула она через минуту.
— Конечно, только он был совсем другой. Он был человек.
— Человек? Как может человек быть учителем?
— Ну… он рассказывал мальчикам и девочкам о всяких вещах, и задавал им уроки на дом, и спрашивал их.
— Человек не может быть таким умным.
— Может. Мой папа знает столько же, сколько мой учитель.
— Не может. Человек не может знать столько, сколько учитель.
— Хочешь, поспорим, что он знает почти столько же?
Марджи была не готова к спору на эту тему. Она сказала:
— Мне бы не хотелось, чтобы в нашем доме жил чужой человек. Томми засмеялся.
— Какая ты глупая, Марджи. Учителя не жили в одном доме со школьниками, у них было специальное здание, куда приходили все — дети и их учителя.
— И все дети учили одно и то же?
— Конечно. Если они были одного возраста.
— Но моя мама говорит, что учитель должен быть адаптирован к сознанию ребенка и что каждый ребенок должен обучаться по-своему.
— А тогда все было иначе. И все учились вместе. Если тебе не нравится, не читай!
— Я не говорила, что мне не нравится, — честно возразила Марджи. Ей очень хотелось прочесть эту смешную книгу.
Они дошли только до середины, когда мать Марджи позвала:
— Марджи! В школу!
— Не сейчас, мамочка, погоди!
— Не капризничай, Марджи! — сказала миссис Джонс. — И тебе, наверно, тоже пора, Томми.
— Пожалуй, — произнес он с вызовом. И вышел, насвистывая и крепко прижимая к себе пыльную книжку.
Марджи направилась в классную комнату. Она находилась рядом с ее спальней. Механический учитель был уже включен и ждал ее. Он всегда был включен в это время, кроме суббот и воскресений, потому что ее мама считала, что девочкам следует учиться в одни и те же часы.