— А как гуманно! — подхватил инженер. — Полное сопереживание врача и пациента. Когда изобретение распространится, отомрет поговорка «чужую беду руками разведу». Во всяком случае, 8 отношении врачей.
— Ну что, испробуем?
— Милости прошу! Я оставлю тебе прибор на несколько дней, потом заберу и отрегулирую как следует. Пока что это кустарщина, как видишь, опытный образец… Но если хочешь, мы можем уже сейчас провести опыт. Надел электроды как надо? Там есть обозначения. Прекрасно. Я ложусь на диагностическое кресло. Теперь включи вон тот контакт и поверни переключатель.
Михаль минуту сидел напряженно, потом не выдержал.
— Э, да ты здоров, старик! — разочарованно сказал он. — Либо твоему сочувствователю грош цена! Во всяком случае, я ничего не чувствую… О-о-о!!!
Михаль вдруг сорвался с кресла, массируя руку.
— Ничего особенного, — расхохотался инженер. — Наука требует жертв! Я просто уколол себя булавкой.
Михаль смотрел на парнишку и иронически ухмылялся.
— Итак, ты утверждаешь, что у тебя болит здесь?
— О-о-о, еще как болит, доктор!
— Надо думать, и здесь у тебя тоже побаливает?
— Еще больше, доктор!
— Знаешь что, — врач дал пареньку легкий подзатыльник и уселся за стол. — Марш отсюда и отправляйся в школу. По какому предмету у вас сегодня контрольная?
— Но у меня…
— Так по какому?
— По интегральным уравнениям… — буркнул паренек, опуская голову.
— Ну, желаю удачи!
Мальчик вышел, а врач, глядя ему вслед, кисло улыбнулся.
— Следующий, — сказал он в микрофон.
В кабинет тихо вошел пожилой мужчина, и несколько минут Михаль вместе с ним соощущал ревматические боли. Следующего пациента принесли прямо из кареты «Скорой помощи». Он стонал и скрежетал зубами от боли. Как только его уложили на диагност, Михаль включил консенсор и тут же схватился правой рукой за живот, а левой выключил прибор.
— Немедленно на операцию. Острый аппендицит, — бросил он санитарам.
Когда больного вынесли, Михаль все еще держался за живот. Потом заметил это и рассмеялся. Собственного аппендикса он лишился уже несколько лет назад…
Консенсор здорово ускорял процесс диагностирования, так что в тот день Михаль несколько раньше окончил прием. В половине третьего он уже сидел за столом и пытался сформулировать хвалебный отзыв о приборе, но писалось плохо. Без четверти три пришла еще пациентка с мигренью, пришлось опять надеть электроды. Неприятные ощущения пациентки вконец отбили желание писать, так что после ее ухода он просто сидел, уставившись на институтские часы. Весеннее солнце стояло высоко, и Михаль мыслями уже был на прогулке в парке, когда услышал легкий скрип двери и тяжелые шаги. Он прикрыл глаза и, не поворачивая головы, сказал:
— Прошу лечь на диагност.
— Простите, не понял. На что лечь? — ответил низкий ровный голос.
— На кресло с откинутой спинкой.
— Ясно. Понял. Уже лежу.
«А если попытаться поставить диагноз на основании только одних ощущений, не глядя на пациента и ни о чем его не спрашивая?» — подумал врач и включил консенсор.
В тот же момент он почувствовал, как по телу побежали странные мурашки, нервы пронизали беспорядочные, охватывающие весь организм электрические токи… и вдруг… он вздрогнул от сильного пробоя конденсатора высокого напряжения в районе шестой секции фильтров батареи питания, потом его так схватило в трансдукторе контура саморегулирования, что он даже подскочил в кресле.
Михаль тут же выключил аппарат и лишь теперь посмотрел на пациента: в диагностическом кресле лежал робот-гомоид.
Михаль хлопнул кулаком по столу.
— Вон отсюда! Приемный пункт для автоматов на той стороне улицы.
— Простите, человек, — сказал робот укоризненно. — Выхожу!
Врач упал в кресло, потирая бок в области несуществующего у него трансдуктора. Потом подскочил к окну и выглянул на улицу.
На тротуаре стояли Райсс и автомат. Робот что-то рассказывал инженеру, а тот смеялся до слез.
Михаль шире отворил окно и крикнул:
— Эй ты, изобретатель! Погоди, отыграюсь я на тебе!
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ
ПОДАРИЛ ЛЮДЯМ СОЛНЦЕ
Энн Родз[4]
Рассказ
Печатается в сокращении
Перевод с английского Л. Этуш
Рис. А. Сухова
«Юный техник» 1973'01