Когда все закончилось, он зажег все лампы и сварил кофе. Потом связался со своим партнером.
— Очень интересно, — прокомментировал Арнольд его сбивчивый рассказ.
— Я был уверен, что тебя это позабавит! — с горечью воскликнул Грегор.
— Еще что-нибудь произошло?
— Пока нет.
— Ну, будь осторожен. У меня есть идея. Надо кое-что проверить…
Под утро Грегору удалось заснуть. Проснувшись, он наскоро перекусил и принялся всерьез обследовать лагерь поселенцев.
Осматривая домик за домиком, он не обнаружил ничего подозрительного, пока, уже ближе к вечеру, не заметил торопливо нацарапанного на стене слова «Тгасклит». Какая-то тарабарщина. Тем не менее, он обо всем сообщил Арнольду.
Вернувшись к своему домику, он внимательно осмотрел его снаружи, зажег все лампы, еще раз проверил систему сигнализации и перезарядил бластер. Закончив приготовления, Грегор с грустью наблюдал за заходом солнца. Затем он уселся поудобнее и задумался над создавшейся ситуацией.
Итак, животной жизни на планете нет. Как, впрочем, и ходячих растений, разумных кристаллов и мыслящих насекомых. Нет у планеты и естественного спутника, на котором кто-то или что-то могло спрятаться. Впрочем, оставалось еще одно предположение. Допустим, кто-то хотел купить эту планету, но цена Фернграума его не устраивала. Тогда не мог ли этот кто-то спрятаться, напугать колонистов, а при необходимости и убить их, чтобы снизить цену? Все казалось логичным. Можно было объяснить даже странное поведение его одежды. Приложенное соответствующим образом статическое электричество…
Перед ним кто-то стоял. Система сигнализации, как и прежде, безмолвствовала.
Грегор осторожно посмотрел вверх и увидел странное существо ростом не менее десяти футов, фигурой напоминающее человека, но с головой фокодила. На розовой коже выделялись широкие лиловые полосы, В одной руке оно держало большую консервную банку коричневого цвета.
— Хелло, — поздоровалось чудовище.
— Хелло, — машинально ответил Грегор. Бластер лежал на столе, всего в двух футах от него. «Интересно, — подумал он, — что будет, если я захочу его взять?»
— Кто ты такой? — спросил Грегор со спокойствием обреченного.
— Я — Обжора с Лиловыми Полосами. Я все ем.
— Как интересно! — Рука Грегора медленно поползла к бластеру.
— Особенно я люблю Ричардов Грегоров, — весело продолжало чудовище. — И обычно ем их в шоколадном соусе. — Оно протянуло вперед коричневую банку. На этикетке было написано: «Шоколад Смита — Идеальный Соус при Употреблении Грегоров, Арнольдов и Флиннов».
— Ты собираешься меня съесть? — Пальцы Грегора коснулись рукоятки бластера.
— Ну конечно, — ухмыльнулся Обжора.
Грегор уже держал бластер в руке. Через секунду яркий луч ударил в грудь Обжоры и, отразившись от нее, опалил стены, пол и брови Грегора.
— Мне он не повредит, — пояснил Обжора. — Я слишком высокий.
Бластер выпал из руки Грегора. Обжора наклонился вперед.
— Я не собираюсь есть тебя сегодня, — сказал он.
— Правда? — удалось вымолвить Грегору.
— Конечно. Я смогу тебя съесть только завтра, первого июня. Таковы правила. — И с этими словами полосатое чудовище исчезло.
Дрожащими руками Грегор включил радио и, связавшись с Арнольдом, рассказал ему о случившемся.
— Хм-м, — пробурчал Арнольд. — Обжора с Лиловыми Полосами. Я так и думал. Все сходится.
— Что сходится? О чем ты говоришь?
— Я выяснил, что такое «Тгасклит». Это оралианское слово. Оно означает «многозубый демон». Что из этого следует?
— Они были убиты демоном, — язвительно ответил Грегор.
— Успокойся, — оборвал его Арнольд. — Демоны здесь ни при чем. Вернемся к твоей ожившей одежде. Она тебе ни о чем не напоминает?
Грегор задумался: «Ну, когда я был ребенком… Нет, это нелепо».
— Продолжай, продолжай, — настаивал Арнольд.
— Когда я был ребенком, то никогда не вешал одежду на стул. В темноте она напоминала мне незнакомого мужчину, или дракона, или еще что-то страшное. Но это ничего не объясняет.
— Совсем наоборот. А Обжору с Лиловыми Полосами ты вспомнил?
— Нет. А почему я должен его помнить?
— Потому что ты сам его выдумал. Нам было лет по восемь или девять — тебе, мне и Джимми Флинну. Мы придумали самое невероятное чудовище, причем это было наше собственное чудовище, и оно хотело съесть только тебя, меня и Джимми, и непременно с шоколадным соусом. Но только первого числа каждого месяца, когда мы приносили домой дневники. И чтобы его прогнать, надо было сказать волшебное слово.