Не спеша он войдет на поле космодрома, смешавшись с толпой ожидающих. Затем он отделится от толпы и пройдет по полю, как будто имея на это право. Он не будет бежать… Он будет медленно идти, побежит в том случае, если кто-нибудь попытается остановить или окликнуть его. Тогда он побежит, будет драться, убивать, если потребуется. Но он получит этот корабль.
А овладев кораблем, увеличит скорость до предела и направит его в сторону, противоположную месту назначения. Он выжмет из корабля все, что сможет.
Через два года или, может быть, раньше он отключит временно генераторы и перенесет себя вместе с кораблем на пару столетий в прошлое. Оказавшись в прошлом, ему придется выключить двигатели, так как в них, несомненно, есть встроенная сигнализация, которая способствует обнаружению корабля. Он отделит двигатели и пустит их в направлении, в котором летел.
Затем корабль без двигателей перейдет в подчинение его нечеловеческого тела. Он повернет корабль и направит его к планете Бастера, увеличивая и увеличивая скорость до фантастической величины, необходимой для того, чтобы перепрыгнуть через звездное пространство.
Подсознательно он думал, что его тело, являющееся приемником энергии, будет подобно настоящему двигателю во время этого длительного перелета. Оно будет служить лучше, решил он, лучше, чем двигатели. Быстрее и мощнее.
Но для этого потребуется много лет, так как Бастер находится далеко. Саттон еще раз проверил свой план. Отделение двигателей приведет к тому, что его преследователи направятся за ним, и пройдет много времени, прежде чем они достигнут их и обнаружат свою ошибку.
Еще раз все проверить, — приказал себе Саттон.
Переход в другое время сделает бесполезными психометры Тревора. Они не могут действовать в ином временном измерении.
Нужно все проверить, до малейшей случайности.
К тому времени, когда психометры будут установлены в других временах, чтобы его обнаружить, он будет уже так далеко, что даже на предельном режиме они вряд ли смогут найти его в необозримом межзвездном пространстве Галактики.
Все нужно проверить.
Если бы только это сработало. Если бы только не было какой-нибудь ошибки, какого-нибудь непредвиденного препятствия.
Белка запрыгала в траве, встала на задние лапы и пристально посмотрела не него. Затем, решив, что он не представляет опасности, принялась искать в траве какие-то свои сокровища.
Надо отрешиться, — подумал Саттон, — от всего, что удерживает меня здесь. Оторваться от всего и сделать свою работу Забыть о Треворе и ревизионистах, забыть о Херкимере и андроидах. Надо написать книгу.
Тревор хочет меня купить, а андроиды мне не доверяют. А Морган, если только будет такая возможность, убьет меня.
Андроиды мне не доверяют.
Это глупо, — сказал он себе, — это по-детски.
И все же они ему не доверяли.
— Ты человек, — говорила ему Ева. — Это твой народ. Ты принадлежишь к человеческой расе.
Он встряхнул головой, поставленный в тупик сложившейся ситуацией. Лишь одна вещь ясно выступала из всего этого. Одна вещь, которую он должен сделать. Одно обстоятельство, которое должно быть выполнено. Тогда все остальное не будет иметь никакого значения.
Есть нечто, что называется Судьбою.
Знание этой Судьбы было ниспослано ему не как человеческому существу, не как члену человеческой расы, но как посреднику, который должен передать эти знания всем. Всем видам разумной жизни.
— Я должен написать книгу, чтобы выполнить это. Я должен сделать так, чтобы книга была ясной и сильной, а главное, такой честной, какой только может быть.
Когда я сделаю это, то освобожусь от своих обязанностей л обязательств.
Позади скамейки послышались голоса и шаги, Саттон обернулся.
— Мистер Саттон, не так ли? — спросил человек…
Саттон кивнул.
— Садитесь, Тревор, — сказал он. — Я ждал вас.
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
— Вы недолго оставались со своими друзьями, — заметил Тревор.
Саттон покачал головой.
— У нас возник спор.
— Это имело отношение к вопросу о Колыбели?
— Можно сказать, что и так, — подтвердил Саттон. — Но причина гораздо глубже. Это фундаментальная предвзятость, которая гнездится в отношениях между андроидами и людьми.
— Херкимер убил андроида, который принес ему известие о Лоне? — спросил Тревор.
— Он думал, что его послали вы. Он понял, что тот только изображал андроида. Вот почему он убил его.
Тревор лицемерно поджал губы.
— Это плохо, — произнес он, — очень плохо. Скажите, как он узнал… Как сумел распознать обман?
— Этого, — отрезал Саттон, — я вам не скажу.
Тревор попытался изобразить невозмутимость.
— Главное, что оно не сработало, — продолжал он.
— Вы имеете в виду, что андроиды не бросились сломя голову и не указали вам, где находится Колыбель?
Тревор кивнул.
— В этом есть еще и другой аспект. Они могли отозвать своих наблюдателей из стратегически важных пунктов. Это могло бы помочь нам.
— Как выстрел сразу по двум целям, — усмехнулся Саттон.
— Именно так, — согласился Тревор. — Нет ничего лучше, чем поставить противника в безвыходное положение.
Он прищурился, глядя в лицо Саттону.
— С каких это пор, — прямо спросил он, — и почему вы являетесь дезертиром по отношению к человеческой расе?
Саттон поднял руку к лицу и ощутил твердость пластика, который изменил его черты и сделал похожим на андроида.
— Это была мысль Херкимера, — объяснил он. — Он думал, что в таком виде меня будет труднее обнаружить. Вы не стали бы меня искать среди андроидов, верно?
Тревор кивнул.
— Это могло бы помочь, — согласился он. — Это могло на какое-то время сбить нас с толку. Но, пока вы дышите, психометр продолжает следить за вами, и мы знаем, где вы.
Белка подпрыгнула ближе, села напротив и принялась их рассматривать.
— Саттон, — спросил Тревор. — Так вы не знаете об этой проблеме, связанной с Колыбелью?
— Ничего, — ответил Саттон. — Они сказали мне, что я являюсь человеческим существом, а это дела, касающиеся только андроидов.
— Из этого можно сделать вывод, что они считают это очень важным для себя?
— Да, пожалуй, — согласился Саттон.
— Можно догадаться по названию, что это может быть?
— Это не слишком трудно сделать.
— Поскольку нам нужно было больше людей, — размышлял Тревор, — мы начали изготовлять андроидов тысячу лет назад. Они были нужны нам для того, чтобы численно увеличить человечество. Мы делали их как можно больше похожими на человека. Они могли делать все, что и люди, за исключением одного, одной вещи.
— Они не могут размножаться, — перебил Саттон. — Интересно, Тревор, а если бы это было возможным? Если бы мы дали им эту возможность?
— Если дать им эту возможность или способность, то они стали бы настоящими людьми. Не было бы никакой разницы между человеком, предки которого были созданы в лаборатории, и тем, предки которого вышли из океана. Андроиды стали бы расой, которая сама себя продолжает. Тогда они уже не были бы андроидами. Они стали бы людьми. Численность человечества пополнялась бы как биологическим, так и химическим путем. Не знаю, — продолжал Тревор, — честное слово, я этого не знаю. Конечно, является чудом уже то, что мы вообще их создали, что мы смогли воспроизвести жизнь в лаборатории. Подумать только о необходимом уровне технологических и научных достижений, чтобы добиться этого. В течение столетий люди пытались узнать, что же представляет собой жизнь. Мы шли сначала по одному неправильному пути, затем перешли на другой, тоже неправильный, путь, бились о каменную стену. Не в состоянии найти научный ответ, многие обращались к источникам сверхъестественным, к мистическим ответам, к вере, что это является даром свыше, чем-то божественным. Эта идея великолепно выражена Дьюнайте, который писал в двадцатом столетии.