Выбрать главу
«Пани милые! В молчанье Не под силу пререканья Ваши дольше мне сносить! Как могли вы позабыть — Это вспомнить вам не лишне, — Что обеим вам Всевышний Дал на жизнь святое право; Для своей вас создал славы И для блага всех людей? Без живой струи твоей Не прожить, вода, ведь людям. Но давай же не забудем, Им нужна не ты одна, — Жить им скучно без вина. Повелось с начала мира, Что для праздника иль пира Лучше всякого подарка Кружка, кубок или чарка До краев полна вином. Вспомяните и о том, Что в церковном ритуале Обе вы всегда играли Благороднейшую роль. И не только сыплют соль. На младенца при крещенье Но свершают погруженье — Так велось оно досель — В освященную купель. Но и таинство причастья Не бывает без участья Освященного вина. И выходит, что равна Сила ваша в очень многом Пред людьми и перед богом. Тут спрошу вас: почему бы Спор не кончить этот грубый, Вновь его не затевать, В мире жить да поживать? Ты, вино, не будь надменно Пред сестрой своей смиренной И насмешкой не язви, В дружбе с ней всегда живи. Не считай, вода, обидой И вину ты не завидуй, Коль заметишь там и тут Что его побольше чтут Чем тебя — простую воду. Кто бы стал, тебе в угоду Вдруг тобою упиваться Я за то могу ручаться, — Потому не пьет вина, Что пуста его мошна!

Польская литература

РАЗГОВОР МАГИСТРА СО СМЕРТЬЮ

«Разговор магистра со смертью» — самый значительный памятник польской средневековой поэзии. Он дошел до нас в рукописи, хранящейся в библиотеке Плоцка. Рукопись относится к началу XV в., но, как было установлено, является списком более древнего памятника, и дату создания поэмы следует отнести по меньшей мере на столетие раньше.

Разрабатывая сюжет, широко распространенный в средневековой Европе (пляски смерти; Danses macabres во французской средневековой поэзии; Totentanze — в немецкой), неизвестный польский автор проявляет значительную самобытность и оригинальность. Он порывает с общеевропейской традицией, подающей эту тему как трагическую аллегорию, и создает произведение, которое, несмотря на мрачность своей основной мысли — о всемогуществе смерти, — оказывается юмористическим, обнаруживая даже в некоторых местах тенденцию к бытовым комическим зарисовкам. Характерно, что смерть все время иронизирует, подшучивает над своим устрашенным собеседником — мудрецом, «ставшим похожим на глупца». Подчас юмор поэмы перерастает в социальную сатиру. Автор проходит по всем ступеням современного ему общества: в «школе смерти» мы видим короля, воевод, шляхту, мастеров (т. е. городских ремесленников), «крестьян, простой народ». Так же полно представлена и иерархия церковная: папа, епископы, кардиналы, прелаты, «смиренные пономари», монахи — добрый и злой. При этом особенно громко звучат сатирические мотивы, когда речь в поэме заходит о пороках католического клира. По словам смерти, многим прелатам уготовано место в аду; со злой издевкой говорит она о чванливой пышности кардиналов и епископов, о беспутной жизни недостойных монахов.

Польский рыцарь XIII—XIV вв.

Основная мысль поэмы, отразившей оппозиционные искания демократических кругов тогдашнего польского общества, это мысль о природном равенстве людей, облеченная в характерные для средних веков фантастические религиозные формы. Смерть выступает в поэме в роли великого уравнителя. Для нее не существует никаких сословных отличий. Феодалы не имеют для нее преимуществ перед смердами. Смерть представлена в поэме как одно из проявлений мудрой природы, делающей ее неразлучной спутницей жизни. В поэме очень ярко выступает местный элемент, придающий поэме своеобразный реалистический оттенок. Даже перечисляя зверей, смерть называет только тех из них, которыми кишели леса и пущи средневековой Польши, и у читателя возникает представление об охотах и ловитвах той эпохи.