Магистр
Смерть-голубка, а те пани,
Что сносили истязаний
И мучений череду, —
Не бывать ведь им в аду,
Хоть суди ты их и строго,
Души их — в чести у бога.
Смерть
Разве в «Житии святых»
Не читал ты сам про них?
Как с жестокости избытком
Этих дев всем лютым пыткам
Подвергали палачи?
Истрепав о них бичи,
Волокли их обнаженных
И железом обожженных
В черный мрак глухих темниц,
И морили там девиц
Жаждой, голодом и хладом.
Но страдалиц этим адом
Не могли они склонить
Божьей вере изменить.
Эта стойкость, эта сила
Самое меня пленила.
Право, дивно: без стенанья
Претерпеть все истязанья.
Три песни сандомирянина дошли до нас в рукописи, относящейся к началу XV в. В двух первых песнях автор, «смиренный капеллан из Сандомира», как он сам себя называет, говорит о божьем всемогуществе, о человеческом грехе и о загробной каре. В третьей песне автор рассказывает о событии из истории Польши: в 1259 г. татарские полчища напали на Сандомир, сожгли его, перебили множество жителей, остальных увели в плен. В этой песне автор, наверно и сам того не желая, разоблачает тех, кто должен был нести ответственность за судьбу города. Так, король Болеслав, назначив воеводой Петра Кремпу, сам при приближении врага поспешил уехать в Серадз. Малодушный наместник без боя раскрыл перед врагом ворота Сандомира. Декан и каноник отправляются в Рим к «папе милому» Бонифацию VIII, но получают от него вместо помощи отпущение грехов пострадавшему городу «на столько лет вперед, сколько дней в году», как гласила папская булла.
ПЕСНЯ ТРЕТЬЯ
Боже правый, что же стало
С Сандомиром знаменитым!
Рать татарская напала,
От велика и до мала
Сколько люда перебито!
Вражьей злобе нет предела,
Непостижно это мысли, —
И от крови заалела,
И от трупов обмелела,
Стало тесно нашей Висле!
Был поставлен воеводой
Петр из Кремпы в Сандомире:
Быть оплотом для народа,
Защищать его свободу
И заботиться о мире.
Но ошибкой роковою
Был тот выбор Болеслава:
Дрогнул Кремпа пред грозою,
Сандомир отдал без боя
Он татарам на расправу.
Наш декан тогда любимый
Взял каноника с собою,
И они, как пилигримы,
В путь отправились до Рима
Рассказать про горе злое.
Бонифаций, папа милый,
Внял плачевному рассказу;
И страданий наших сила
Папу доброго склонила
Отпустить грехи нам сразу.
«Сандомиру это кара, —
Рассудил наместник бога, —
Эти страшные татары —
Грома божьего удары;
Вы грешили, видно, много.
Так покаемтесь, христьяне,
О господней вспомним муке;
И приняв из божьей длани
Чашу горькую страданий,
Меч возьмем теперь мы в руки.
Из родного дай нам края
Выгнать, боже, супостата;
Дай нам жить, беды не зная,
И татар орда чтоб злая
Не нашла бы к нам возврата».