Все эти годы Анна Магдалина оставалась верной подругой и помощницей Иоганна Себастьяна. Обремененная большой семьей, она все же находила время для переписки сочинений своего мужа, терпеливо размножала хоровые голоса и оркестровые партии. С годами ее почерк стал почти неотличим от почерка ее мужа.
В школе Томаскирхе ничего не менялось. В конце каждой весны происходил выпуск старших воспитанников. Взамен хорошо обученных певцов в хор вливались мальчики без подготовки. Бах тщательно отбирал маленьких певцов, будущих исполнителей своих кантат и хоров. Но иногда случалось и так, что принятые им ученики кем-то отвергались, а вместо них принимались дети без голоса и слуха. Почему так происходило, Бах не мог понять. Возмущенный, он шел на прием к церковному начальству. Но оказывается, что виноват будто бы он сам: недостаточно занимается с хором, не умеет преподавать пение...
Начинались очередные дрязги и склоки. Церковное начальство третировало и унижало своенравного кантора.
Окружающая обстановка не приносила радости. Чуткий, вдумчивый художник, Бах видел нищету и страдания угнетенного народа и сам страдал от духовной ограниченности и ханжества церковных чиновников. Не лучше были и надменные, невежественные феодальные князьки с их преклонением перед иноземной модой. Только в творчестве находил Бах утешение и отраду. В конце 30-х годов он закончил одно из величайших своих вокально-хоровых произведений — «Высокую мессу», подлинную музыкально-философскую поэму.
Это грандиозное произведение для хора, певцов-солистов и оркестра так обширно и сложно, что исполнить его силами хора Томаскирхе не было возможности. Баху не суждено было услышать свое великое творение полностью...
После «Высокой мессы» светлые и радостные страницы все реже встречаются в баховской музыке. Большинство кантат последнего десятилетия жизни Баха скорбно-лирического, а иногда и глубоко трагического характера («Слезы, вздохи, трепет, горе», «Как много слез и сердца мук»). И все же присущие Баху жизнелюбие и оптимизм прорывались порой в эти тяжелые годы. В 1742 году он сочиняет одно из самых жизнерадостных произведений — «Крестьянскую кантату», насквозь проникнутую народно-песенными интонациями.
Проходит еще несколько лет. Старый человек, понурив голову, сидит у гаснущего камина. Взор его странно неподвижен. Он слеп. Возле него тихонько играют две девочки: двенадцатилетняя Иоганна Каролина и восьмилетняя Сусанна Регина. Время от времени дверь открывается и в комнату заглядывает Анна Магдалина, по-прежнему статная и стройная, с приветливым, добрым лицом, на котором прорезались скорбные морщины.
С раннего утра из другой комнаты слышны звуки клавесина. Это занимается младший сын Баха, пятнадцатилетний Иоганн Христиан, его последний ученик. В занятия с ним отец вкладывал всю душу. Мальчик безмерно талантлив и трудолюбив. Характер у него приветливый, как и у его матери. Как-то сложится его судьба?
Одну за другой играет мальчик прекрасные прелюдии и фуги, созданные его отцом. Но не те, на которых в свое время совершенствовались его старшие братья. Мальчику было всего девять лет, когда огромный труд по завершению второй части «Хорошо темперированного клавира» был закончен. Маленькой Регине тогда исполнился всего один год. Теперь Иоганн Христиан бегло играет самые трудные прелюдии этого сборника... Какая четкость и быстрота, какое ясное голосоведение! Но фуги Христиану вовсе не по душе. Повторяя слова старшего брата Эммануила, этот самонадеянный юнец упрямо твердит, что сочинять и разучивать такие старомодные пьесы ни к чему... Фуги, видите ли, отжили свой век. Он предпочитает танцевальные пьесы из отцовских сюит.
Но может ли быть, что устарело великое искусство полифонии?
Старый человек сидит перед затухающим камином. Он весь во власти воспоминаний...
Были в этом доме и счастливые дни, когда жили с ним все дети и в свободные вечера звучала музыка. Концерты для трех, даже для четырех клавесинов, специально созданные для этих семейных вечеров. Арии и дуэты из кантат в исполнении жены и дочери...
Всего год назад состоялась в этом доме веселая свадьба дочери Елизаветы Юлианы. Лизхен повезло: ее мужем стал Альтниколь, любимый ученик Баха. И она уже успела порадовать родителей внуком. Кажется, Альтниколь обещал сегодня приехать. Верный ученик запишет новую хоральную прелюдию. Сам Бах этого сделать уже не может. Но сочинять он продолжает. Последние 18 прелюдий для органа займут свое место в его творчестве...