28 июля 1750 года Баха не стало. За десять дней до кончины он внезапно прозрел. В течение нескольких часов он видел свет, лица родных и близких. Но потом потерял сознание.
Тело Баха погребли на кладбище при церкви святого Иоанна. Со временем кладбище сравняли для прокладки новой улицы растущего города и след могилы великого немецкого музыканта был утерян.
Наследие Баха и его судьба
Гениальное творчество И. С. Баха не было понято его современниками. «Великим Бахом» называли в XVIII веке его сына Филиппа Эммануила. Превосходный клавесинист, он много лет работал в Берлине при дворе Фридриха II, а позднее переехал в Гамбург. Обладая богатым творческим воображением, Филипп Эммануил стремился к созданию нового, яркого, выразительного музыкального языка, словно бы насыщенного взволнованными «говорящими» интонациями. Его прекрасные клавирные сонаты предвещают уже музыку Бетховена.
Блестящую карьеру сделал младший сын Баха, Иоганн Христиан. Единственный из всей семьи он закончил образование за рубежом, в Италии. В Неаполе и Милане с огромным успехом шли его оперы. И называли его «миланским Бахом». Позднее он жил в Лондоне и получил прозвище «лондонского Баха». Но впоследствии его творения были забыты.
А вот старший брат, Вильгельм Фридеман, не оправдал возлагавшихся на него надежд, хотя сохранившиеся композиции отмечены печатью яркого таланта. Большинство произведений этого Баха (кантаты, органные и клавирные концерты и сонаты) создано им в молодые годы. При всех своих огромных способностях, он не обладал волей и трудолюбием отца и братьев. Недолгое время был он «дрезденским», а затем «галльским Бахом». Человек низменных страстей и необузданного нрава, он трагически кончил жизнь бездомным бродягой.
На протяжении всего XVIII века лишь очень немногие музыканты имели представление о ценности творчества Иоганна Себастьяна Баха. Среди них был Нефе, композитор и органист Бонна. Обучая игре на клавире 11-летнего Бетховена, он познакомил мальчика с прелюдиями и фугами «Хорошо темперированного клавира». Это произведение гениального композитора стало для юного Бетховена настольной книгой, своего рода библией. «Не ручей — морем должен он называться»,— сказал однажды Бетховен о Бахе.
Великий Моцарт знал музыку Баха больше понаслышке. Можно представить себе его изумление, когда проездом через Лейпциг он услышал в Томаскирхе хоровое исполнение одного из мотетов (хоровых полифонических пьес) Баха. С первых же звуков он весь обратился в слух.
— Что это? — с глубоким волнением воскликнул Моцарт.— Вот наконец попалось нечто, на чем можно поучиться!
От тогдашнего кантора школы он узнал, что именно здесь Бах жил и работал много лет и в библиотеке школы как святыня хранятся многие другие баховские мотеты. Но партитур не было.
Бах импровизирует на органе.
В библиотеке хранились только ноты для отдельных голосов. Моцарт разложил их по стульям и, забыв все на свете, несколько часов с увлечением изучал их. Впечатление от музыки Баха было огромным. Следы его можно уловить в чудесных клавирных «Фантазиях» Моцарта последних лет и в трагических хорах «Реквиема» (за упокойной обедни).
Мы уже говорили, что при жизни Баха были изданы лишь немногие его сочинения. Лишь «Хорошо темперированный клавир» существовал во многих копиях. А в 1799 году его, наконец, издали, сперва в Англии, а немного позже и в Германии. Прочие сочинения пылились на полках частных библиотек. Лишь отдельные преданные ученики свято хранили рукописи своего учителя. Многое из прекрасного наследия Баха утеряно навсегда, в частности те рукописи, которые достались при разделе наследства его старшему сыну Вильгельму Фридеману.
Первым воздал должное памяти великого немецкого композитора профессор Геттингенского университета Н. Форкель. «Произведения, которые оставил нам Бах, — бесценное национальное сокровище; ни у одного народа нет ничего подобного,— утверждал он.— И этот человек, величайший музыкальный поэт в музыке, равного которому нет и не будет,—этот человек был немцем. Гордись им, родина, гордись, но будь достойна его!»
Форкель посетил сыновей и учеников Баха, разузнал все что мог о нем и написал биографию великого музыканта. Неутомимо разыскивал баховские рукописи. «Охранение памяти великого человека не только долг тех, кто любит искусство, — это долг всей нации»,— писал он.