Наивные идеалисты-террористы просчитались. 27 августа 1918 г. «Дополнительные соглашения» были в Берлине подписаны обеими договаривающимися сторонами. И, как мы покажем ниже, большевиками были скрупулезно выполнены: и четыре «золотых эшелона» уже в сентябре были подготовлены к отправке в Германию, и зерно с сырьем собрано, и текстиль.
Да только вот неожиданно вмешался в эту «большую политику» какой-то подполковник Каппель из бывших «нейтралов» — он возьми и захвати в ночь с 6-го на 7 августа 1918 г. половину золотого запаса России в Казани. И добро бы досталось сие золото чехам, тогда понятно: иностранцы, «шпионы» Австро-Венгрии — что с них взять?
А тут какая-то Народная армия неведомого КомУча, какие-то «демократические контрреволюционеры» без погон, но с мощной речной флотилией берут один за другим Самару, Симбирск, Казань. Того гляди и до «второго золотого кармана» в Нижнем Новгороде доберутся. И Лев Троцкий срочно выехал на Восточный фронт. Только после потери половины золотого запаса большевики наконец поняли: «триумфальное шествие» закончилось, пора создавать настоящую РККА и биться за власть насмерть. Иначе повесят — и мировой революции не дождешься…
2. В ПОГОНЕ ЗА «КАЗАНСКИМ КЛАДОМ»
Большевики со времени октябрьского переворота самым тщательным образом охраняли два российских «золотых кармана» — в Нижнем Новгороде и в Казани, постоянно пополняя их за счет конфискаций, национализации и перевозки ценностей из западных губерний в Поволжье. «Казанский клад» охраняли два полка латышских «красных стрелков».
А летом 1918 г. на Волге фактически началась Гражданская война. 8 июня в Самару вошли части чехословацких легионеров под командованием поручика Чечека. Формально здесь власть принадлежала губернскому исполкому Советов во главе с большевиком Валерианом Куйбышевым, но город был наводнен потенциальными противниками большевиков: правыми эсерами, где заправлял бывший член разогнанного Учредительного собрания и первый министр финансов КомУча Н.М. Брушвит (именно он первым тайно отправился к Чечеку в Пензу и обговорил условия перехода власти к «демократической контрреволюции»), сотнями безработных царских офицеров, которые уже создали тайную боевую военную организацию из 150 человек во главе с проэсеровски настроенным подполковником Галкиным, бродившими без дела бывшими австрийскими военнопленными — хорватами, венграми, словаками.
Словно по плану, за несколько дней до захвата Самары чехами туда прибыл из Старой Руссы штаб 1-й армии (в его составе находился и подполковник Павел Петров) с заданием большевиков усилить Поволжский военный округ, начав прием и обучение добровольцев для Красной армии. И штаб выполнил задачу, только не для красных, а для «демократических контрреволюционеров» — именно он формировал Народную армию КомУча.
Конечно, решающую роль в свержении советской власти в городах Поволжья сыграли чехословацкие легионеры.
Что же касается Чехословацкого национального совета во главе с профессором Томашем Масариком (будущим первым президентом независимой Чехословакии), то он, как европейский либерал, вообще тяготел к «революционным демократам» типа Керенского из Временного правительства. Именно с Керенским весной 1917 г. в Петрограде Масарик заключил соглашение о формировании на территории России из бывших австро-венгерских военнопленных (а их к концу войны набралось более миллиона человек!) трех дивизий с русским командованием во главе (именно тогда к легионерам были назначены русские командиры — генерал Дитерикс, полковник Войцеховский, капитан Степанов и др.).
Собирательный термин «чехи» был условным — в этих дивизиях чехи и словаки составляли большинство, но были там и другие подданные Австро-Венгрии: закарпатские русины-украинцы, словенцы, хорваты, даже словацкие венгры. Любопытно, что и будущий вождь СФРЮ хорват Иосип Броз Тито первоначально попал в легионеры, но на Урале от них отстал и перешел к большевикам.
Конечная цель соединения этих трех чехословацких дивизий была определена еще «временными» — Владивосток, там посадка на морские транспорты и далее вокруг света через Средиземное море на Салоникский или Западный фронт для продолжения войны на стороне Антанты против Германии, Австро-Венгрии или Турции. Оплату транспортировки и содержание дивизий брала на себя Франция, поэтому к легионерам был прикомандирован французский генерал Жанен.
В марте 1918 г. Совнарком подтвердил решение Временного правительства о беспрепятственном пропуске трех дивизий легионеров на Дальний Восток, правда, дополнив его двумя условиями: чехословаки остаются нейтральными в междоусобной войне русских (и действительно, Масарик отклонил предложение генерала Алексеева помочь белым на Дону) и на сборном пункте в Пензе сдают все тяжелое вооружение (пушки, снаряды, пулеметы), оставляя не более 150 винтовок и один пулемет на эшелон.
Второе условие не выполнялось с самого начала: чехи в Пензе формально сдавали две-три винтовки или один пулемет и пушку, остальное прятали и увозили с собой. У большевиков же тогда не было ни сил, ни средств, чтобы заставить легионеров разоружаться. Конечно, большевики вели пропагандистскую работу среди легионеров, склоняя их вступить в большевистские «интернациональные» отряды (что уже удалось сделать с латышами, финнами, венграми, частично с немцами и особенно с китайцами), но большого успеха не имели.
27 марта 1918 г. первый эшелон с чехословаками во главе с генералом Дитериксом отбыл из Пензы во Владивосток.
Уже упоминавшаяся провокационная телеграмма Троцкого от 25 мая о принудительном и полном разоружении застала Чечека в Пензе, когда тот готовил к отправке последний эшелон. Чехам стало ясно, что пробиваться на восток придется силой, нужны антибольшевистские союзники, и тут как нельзя кстати в Пензе появляется эсер-учредиловец Брушвит со своей идеей создания демократического правительства КомУча в Самаре.
Дальше все развивалось следующим образом: хорошо вооруженная дивизия поручика Чечека подкатила из Пензы к Сызрани в эшелонах, без боя взяла город, переправилась по мосту через Волгу и триумфатором вошла 8 июня в Самару. Малочисленные отряды красногвардейцев практически не оказали ей сопротивления, а главари советской власти во главе с Куйбышевым, побросав впопыхах свои кабинеты, в панике бежали на речных судах кто вверх, а кто вниз по Волге или попрятались в городе и его окрестностях.
Уже 9 июня все стены и заборы в Самаре были оклеены листовками: власть Совдепии свергнута, она перешла к законным народным избранникам в лице Всероссийского комитета членов Учредительного собрания (КомУча — пять человек), для защиты от большевиков и германцев КомУч создает собственную народную армию на добровольной основе (аппарат его составил штаб 1-й армии, только что прибывший в Самару, и подполковник Петров сразу становится начальником оперативного отдела) с командованием из трех человек: проэсеровского подполковника Галкина (начштаба) и двух его заместителей —эсеров В.И. Лебедева и Б.К. Фортунатова.
Если кратко определить суть нового режима КомУча, то она укладывается в лозунг более поздних антибольшевистских восстаний 1921 г. — Кронштадтского (матросы) и антоновского (крестьяне): «Советы без коммунистов» с добавлением «революционной» риторики и символов Временного правительства. «Комучевцы» сохранили даже советский красный флаг, введенный, кстати, не большевиками, а меньшевистским Петроградским Советом с одобрения Керенского.
Почти сразу же после молнией распространившегося вверх и вниз по Волге, а также на Урале известия о свержении власти большевиков в Самару потянулись со всех концов России бывшие депутаты Учредительного собрания, главным образом правые эсеры и меньшевики. В короткий срок их число достигло 60 человек.