Он с улыбкой пожал мне руку.
– Будь я проклят, если это не стебелек ядовитого плюща!
– И не говорите. Я уже и сам начинаю так думать.
Фриц оглядел комнату.
– Много лекций успели выслушать?
– Всего одну. От Чарли Фрэнка.
– Да, если вам нужен дурной совет, Чарли всегда готов его подать.
– А вы?
– Ваша супруга сегодня просто очаровательна, – проговорил Фриц. – Голубое ей к лицу.
– Я ей передам.
– Просто прелестна. Как детишки?
– Спасибо, хорошо. Фриц…
– Как работа?
– Послушайте, Фриц, мне нужна помощь.
Он рассмеялся мягким бархатистым смехом:
– Какое там помощь! Вас впору спасать.
– Фриц…
– Вы виделись с людьми. Полагаю, уже со всеми успели поговорить. Что вы думаете о Бабблз?
– О Бабблз?
– Да.
Я нахмурился, потому что сроду не слыхал этого имени.
– Бабблз? Стриптизерка какая-нибудь?
– Нет, соседка по комнате.
– Вы хотите сказать, соседка Карен?
– Разумеется.
– Которая учится в колледже Смита?
– Господи, да нет же! Я о той, которая прошлым летом жила вместе с Карен на Холме. Три девчонки сообща снимали там квартиру. Карен, Бабблз и еще одна. Эта третья имела какое-то отношение к медицине – была то ли медсестрой, то ли лаборанткой. Та еще компания.
– А как настоящее имя этой Бабблз? И чем она занимается?
В этот миг кто-то подошел к стойке, чтобы наполнить бокал. Фриц огляделся по сторонам и проговорил тоном истинного мозговеда:
– Судя по вашим словам, случай серьезный. Вот что, направьте-ка его ко мне. Завтра с половины второго до половины третьего. У меня образовалось «окно».
– Хорошо, я все устрою, – ответил я.
– Прекрасно. Приятно было повидаться, Джон.
Нортон Хэммонд стоял, привалившись к стене, и болтал с моей Джудит. Приближаясь к ним, я подумал, что Фриц был прав: она действительно выглядела прекрасно. Мгновение спустя я заметил в руке Хэммонда сигарету и удивился. Насколько мне было известно, Хэммонд не курил.
Но сегодня он медленно попыхивал сигаретой, делая глубокие затяжки. И не пил. Во всяком случае, бокала у него не было.
– Нет, ну вы только посмотрите, – сказал я.
Хэммонд усмехнулся:
– Это мой бунт против общественных устоев.
– Я пыталась втолковать ему, что кто-нибудь непременно учует, – подала голос Джудит.
– Да кто тут что учует? – заспорил Хэммонд.
Возможно, он был прав: дым стоял коромыслом.
– К тому же вспомните «Фармакологию в терапии» Гилмэна и Гудмэна.
– Все равно будь осторожен, – посоветовал я.
– Ну подумай сам, – ответил Хэммонд, делая глубокую затяжку. – Никакого тебе рака бронхов, никакой овсяно-клеточной карциномы, никаких эмфизем и хронических бронхитов. Ни атеросклероза, ни цирроза, ни болезни Вернике-Корсакова. Красота.
– Наркотики запрещены законом.
Хэммонд ухмыльнулся и подергал ус.
– Значит, ты за аборты, но против конопли?
– Нельзя отправиться в два крестовых похода одновременно, – ответил я, наблюдая, как он набирает полные легкие дыма и выдыхает прозрачный воздух. И тут меня осенило. – Нортон, ты ведь живешь на Холме, правильно?
– Ага.
– Знаешь кого-нибудь по имени Бабблз?
Он рассмеялся.
– Бабблз? Да кто ж ее не знает? Бабблз и Сверхголова. Их водой не разольешь.
– Сверхголова?
– Ее нынешний дружок. Композитор. Пишет электронную музыку. Что-то похожее на вой десятка собак. Он живет вместе с Бабблз.
– Это не она, часом, снимала квартиру на пару с Карен Рэнделл?
– Не знаю, возможно. А что?
– Как ее настоящее имя?
Хэммонд пожал плечами:
– Никогда не слышал. Но парня зовут Сэмьюэл Арчер.
– Где он обретается?
– За капитолием штата. В каком-то подвале. Они разрисовали его под утробу.
– Под утробу?
– Не поверишь, пока сам не увидишь, – ответил Хэммонд и блаженно вздохнул.
10
По пути домой я заметил, что Джудит напряжена и подавлена. Она сидела, плотно сжав колени, обхватив их руками, крепко сцепив побелевшие пальцы.
– Что-нибудь не так? – спросил я.
– Просто устала.
– Женушки доконали?
Джудит тускло улыбнулась:
– Ты становишься знаменитостью. Насколько я понимаю, миссис Уитстоун жалеет, что не сделала ставку на сегодняшнюю игру.