Антковяк выглядел весьма респектабельно. Когда он с шиком подкатил на черном «ситроене» к самому подъезду ресторана и чуть развязной походкой – он специально отрабатывал ее в течение Нескольких дней – направился ко входу, сам пан Ян, наблюдавший, вероятно, из окна квартиры за приездом нового посетителя, лично вышел его встретить и сопроводить. Узнав, что прибывший является приятелем его давних знакомых с теплохода «Анна», он принял его с распростертыми объятиями.
– Такой гость! Очень рад, – говорил он, подхватывая его под руку. – Чем хата богата!.. Примите мое приглашение на обед.
Антковяк слегка упирался, но пан Ян не уступал:
– Закон старопольского гостеприимства обязывает… Не смущайтесь – один обед в моей бедной хижине меня не разорит, – добавил он шутливо.
Они уселись в небольшом кабинете. Посетителей в ресторане было еще немного. Расчет Антковяка оказался верным: он специально приехал около трех часов, зная, что в ресторане в это время мало гостей и, значит, легче свободно поболтать с его владельцем и попытаться установить с ним приятельские отношения. А от этого в значительной мере зависело успешное выполнение порученного ему Зентарой задания. «Вы должны выяснить, – говорил ему полковник, – какие отношения связывали Вейля с коком; поддерживалась ли между ними связь после того, как Вейль списался с корабля?»
Антковяк знал Вейля по фотографиям, образ его жизни – по донесениям. Внешность пана Яна, его исполненная достоинства манера держаться, подчеркнутая элегантность в одежде – все это не вязалось с образом, какой он себе составил на основе донесений Антковяк подготовил себя к встрече с пройдохой валютчиком, И вот те на! – напротив сидел изысканный пожилой господин, по одному жесту которого мгновенно был накрыт стол на две персоны. Сгибаясь в поклоне, официант подавал закуски.
– Персонал у вас превосходно вышколен. Малейшие ваши желания схватываются на лету, по-моему, даже предугадываются, – пошутил Антковяк. – Вы же, войдя сюда, кажется, ни слова не сказали официанту, – добавил он, когда тот вышел за новыми блюдами.
Вейль улыбнулся:
– Люди у меня знают свое дело. Иных я не держу. Если они видят, что я вхожу с посетителем в кабинет, и слышат, что он мой личный гость, для них этого достаточно. Они понимают, что я хочу угостить человека как можно лучше, и подают все лучшее, что у нас есть. Впрочем, по такому принципу они обслуживают и других посетителей. Иначе кто стал бы нас посещать? Я в этих делах знаю толк, благо происхожу из дворянской семьи, – он сверкнул перед глазами Антковяка золотым перстнем с гербом. – Правда, теперь у нас демократия и такие вещи не в моде…
Он выглядел так изысканно, говорил настолько убедительно, что, не знай Антковяк его биографии, вполне мог поверить в легенду об аристократическом происхождении этого купеческого сына.
– Я убежал из дома. Меня с детства влекла романтика моря, – рассказывал о себе Вейль. – Восемнадцать лет я проплавал на кораблях. Немало, не так ли? За тех, кто в море! – поднял он бокал. – Будьте добры, расскажите о моих друзьях, меня крайне интересует, как им теперь живется. У меня давно нет с ними никакой связи… Любопытно, откуда они узнали, чем я теперь занимаюсь?
– Этого я не скажу, – ответил Антковяк, – но, вероятно, что-то слышали, поскольку направили меня прямо к вам.
Вейль подробно расспрашивал о знакомых, причем настолько подробно, что Антковяк от души себя поздравил с тем, что так тщательно подготовился к этой беседе. «В нашей работе, – внушал ему Бежан, – мельчайшая, казалось бы, совершенно несущественная, деталь порой может решить успех всего дела. Твои противники не глупее тебя. Никогда не следует недооценивать врага. Лучше его переоценить. Тогда больше шансов, что никакая неожиданность не застанет тебя врасплох».
И вот теперь Антковяк с благодарностью вспоминал эти наставления.
– Я плаваю сравнительно недавно, – подчеркнул он, – мне долго пришлось добиваться перевода из управления порта на корабль. Дело оказалось нелегким. Всюду нужна протекция…
– Или деньги, – вставил Вейль. – Это старая истина.
– Ну, положим, купить можно не всякого, – возразил Антковяк, забыв на мгновение о своей роли.
– Всякого, всякого, друг мой. С той только разницей, что каждого за свою цену. Одному хватит тысячи злотых, другому надо дать сто тысяч, а третий потребует за услуги миллион или равноценную услугу. Вы еще молоды. Поживете с мое, сами убедитесь в моей Правоте.
– Не всякий возьмет деньги за протекцию.
Вейль улыбнулся.
– Ну если не деньги – ибо это выглядит неэлегантно, – хотя я знаю вполне элегантных людей, которые берут, не моргнув глазом, то благодарность в виде подарка или какой-нибудь услуги. А это ведь тоже стоит денег. Порой даже больших, чем просто несколько злотых в карман вульгарному взяточнику. Вы плаваете, вам надо это знать. Да и рисковать порой приходится, чтобы провезти презент для благодетеля. А как не привезешь, если «ненароком» обмолвился: «Да вот хотелось бы для дочери…» Но тут уж приходится одаривать и таможенника, чтобы «не заметил», и так далее, и так далее…