Вскоре Нэмото встретился в кафе со своим «единомышленником», которого направлял в префектуру Нагано для выяснения условий продажи государственных лесов. Бывший жандарм сообщил:
— Говорят, будто Идохара намеревается создать там охотничий парк.
— Что это означает?
— За границей такие районы созданы давно. Они называются «хантинг парк»[7]. В Японии это задумано впервые. В лесах Кисо водится много дичи. До сих пор там был государственный заповедник, и дичи расплодилось несметное количество. Теперь его открывают для охоты. Идохара заявил, что собирается там построить охотничьи домики и увеселительные заведения.
— Так, так, — задумчиво пробормотал Нэмото.
О таком плане он ни разу от Идохары не слышал. Не знал он и о том, что Идохара интересуется охотой. Напротив, тот вообще не увлекался никакими видами спорта — лишь изредка позволял себе сыграть партию в гольф. Нэмото показалось странным намерение Идохары создать охотничий участок.
И всё же этот план по своей идее был не так уж плох, думал Нэмото. В последнее время золотая молодёжь, да и пожилые люди из высших слоёв общества стали меньше увлекаться гольфом, реже ходить на матчи бейсболистов и борцов сумо. Теперь их привлекают рыболовство и охота. К тому же в лесах Кисо полно непуганой дичи, и в этом смысле там настоящий рай для охотников.
— Но всё оказывается не так просто, как кажется на первый взгляд, — продолжал бывший жандарм, глядя на Нэмото, на лице которого отразилось восхищение этим новым планом Идохары. — Во-первых, мало кто поедет охотиться в эти горы, дичи там тоже не так неимоверно много, как кажется. И отель или охотничьи домики, если они будут построены, в течение многих лет себя не окупят. К тому же там крайне неудобные средства сообщения. И все красивые слова Идохары о том, что он намерен, создав охотничий парк, способствовать укреплению здоровья простых людей, понадобились лишь для того, чтобы получить разрешение на покупку государственных лесных угодий.
— Для чего тогда вообще захотелось ему покупать эти поросшие лесом горы?
— Видимо, цель всей операции одна: заложить эти горы и леса и получить от банка «Эйко гинко» ссуду.
— Вот оно что? Теперь понятно участие в этой операции Синами.
До сих пор Нэмото считал, что Синами просто помог Идохаре получить право на покупку государственных лесных угодий. Оказалось же, что Синами вместе с Идохарой задумал всё это дело с тем, чтобы выманить деньги у банка «Эйко гинко».
— А тебе удалось узнать, сколько денег ссудил Идохаре банк и во сколько оцениваются сами лесные Угодья?
— К сожалению, мне это неизвестно, — ответил бывший жандарм. — Банки не любят афишировать свои финансовые операции. К тому же мало кому известно, что Идохара заложил проданный ему государственный лес.
— Но к администрации префектуры Нагано они, наверно, уже обратились с просьбой разрешить организацию там охотничьего парка?
— Об этом мне пока ничего не известно. Сведения, которые я вам сообщил, получены от доверенного человека из окружения Синами.
— Вот как? Значит, именно по инициативе Синами было разыграно это представление. — Нэмото вспомнил о тайных переговорах, которые вели Идохара, Синами и президент банка «Эйко гинко» на горячих источниках Асама.
Для чего же Синами нужно столько денег?
Нет слов, в расчёте на смену кабинета Синами требуются огромные суммы на укрепление группы своих сторонников в партии. Значит, он решил на этот раз, основательно подоить банк «Эйко гинко».
ЧУВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ
Итак, со времени событий в салоне «Аллилуйя» Идохара окончательно отдалил от себя Нэмото.
«Видимо, он на что-то решился. Ну что же, я готов принять бой. Идохара перестал меня бояться, самонадеянно полагая, что он уже вне досягаемости. Посмотрим», — думал Нэмото.
Идохару считали подающим надежды предпринимателем. Но это ещё далеко не означало, что ведущие финансисты приняли его в свой круг. Главную силу в финансовых кругах по-прежнему составляли компании, связанные с довоенной финансовой олигархией — дзайбацу. Эти компании господствовали в основных отраслях промышленного производства. Их руководители с презрением относились к выскочкам вроде Идохары. В этом отношении ядро финансовых кругов, как и прежде, было консервативным. Там по-прежнему уважали родовитых финансовых магнатов и гордились аристократическим происхождением. И сколько бы газеты ни поднимали Идохару на щит, его отказывались принимать в свой круг те, кто составлял становой хребет ведущих отраслей экономики Японии.