Поздним вечером, когда в юртах потухли последние огни, тихо скрипнула дверь деревянной пристройки, и Балдан вышел во двор. Тьма была непроглядная, и через несколько шагов очертания монастыря растаяли в ней.
С трудом отыскивая дорогу, Балдан добрался до хашана Бу-янта. Взойдя на невысокий пригорок, он услышал негромкий свист, который повторился через несколько секунд. Балдан ответил точно таким же чуть слышным свистом, и Гомпил тотчас вышел к нему.
— Только что в окне Буянта был свет. Не иначе, как манатки собирает, негодяй.
— Ничего, все будет в порядке. Мы пришли вовремя.
- А чего беспокоиться? Раньше утра он все равно не тронется с места. Может, и вовсе днем поедет. Все давно привыкли к тому, что этот китаец разъезжает по сомонам, поэтому он наверняка свой отъезд скрывать не станет.
- Нет, Гомпил, ошибаешься, друг. Одно дело — по сомонам таскаться, а за кордон махнуть с ценным грузом — это совсем другое дело. На этот раз он уедет скрытно. Брать будем сейчас.
- Тогда лучше через погреб проникнуть, я знаю, где лаз находится. Воду возил сюда, приметил. Тут рядом, идемте.
Осторожно ступая, стараясь не задевать ногами камни, чтобы не вызвать лишнего шума, они вплотную подошли к хашану с другой стороны.
— Видите кучу жердей у забора? Здесь.
Балдан снял наган с предохранителя и пересчитал патроны.
- Гомпил, стань у дверей ханшана. Если я через час не вернусь, ты знаешь, что делать, а если все будет нормально, я подам тебе сигнал огоньком. Смотри, Гомпил, нельзя этого мерзавца упускать. Очень опасный враг.
- Давайте вместе полезем. Я много раз бывал в этом доме, хорошо знаю, где что лежит. Вдвоем нам легче будет справиться с этим гадом, а?
- Нельзя, Гомпил. Он может ускользнуть. А ты хорошо знаешь окрестности и степь, понял?
- Понял.
- Ну, начали!
Они бесшумно разобрали сухие жерди, сваленные кучей, и под ними обнаружили старую, грубо выделанную и задубевшую лошадиную шкуру, лежавшую прямо на земле. Гомпил руками разгреб песок и ухватился за ржавую ручку деревянной крышки лаза.
— Спускайтесь, здесь лестница должна быть. Шагов через десять, если прямо идти, — дверца будет низенькая, она без замка. Вот, фонарик возьмите на всякий случай. Эта дверь ведет в погреб. Погреб просторный, в рост человека, слева в потолке тоже лаз. Выходит в сени. Будьте осторожны, — еле слышно шептал Гомпил.
Балдан переложил наган в правую руку и потянул на себя ржавую ручку. Крышка поддалась с трудом.
— Подержи-ка немного, Гомпил, а то хлопнет. Ну я пошел. Балдан посветил фонариком, отыскивая глазами лестницу, быстро спустился, осмотрелся. Подземное помещение, выложенное толстыми жердями, когда-то, видимо, служило складом или хранилищем. Впереди чернела низкая дверь, о которой упоминал Гомпил. Прислушался. За дверью явно кто-то храпел. Сжав наган в руке, Балдан рванул дверь на себя. Луч фонаря выхватил из темноты железную кровать с одеялом и китайца, спящего на ней в старом ватнике. Буянт резко вскочил и одним прыжком очутился в противоположном углу. Правая рука метнулась к карману.
— Руки! Стреляю без предупреждения, — закричал Балдан. — Бросьте оружие. Поднять руки!
Лицо Буянта посерело, трясущиеся руки медленно поползли вверх. Только теперь он разглядел, что это Балдан, и, притворно кривя губы в улыбке, прогнусавил:
- Аа-а, ото ты! Понимаю, зачем выследил меня. Говори сразу, чего от меня надо? Желаешь кое-что присвоить себе?
- Немедленно выкладывайте все материалы, подготовленные вами для передачи японцам! Быстро! А сначала зажгите лампу. Да не вздумайте шутки шутить!
Буянт чиркнул спичкой, зажигая керосиновую лампу, подвешенную к потолку погреба, медленно повернулся всем корпусом и внезапно одним прыжком бросился на Балдана, с силой ударив ногой по руке, в которой был зажат наган. Наган отлетел в сторону, а Балдан, потеряв равновесие, упал, увлекая за собой вцепившегося в его горло китайца. Задыхаясь и напрягая последние силы, Балдан лихорадочно шарил руками по земляному полу, не в силах сбросить с себя тяжелую тушу. Рука нащупала небольшой булыжник. Из последних сил, теряя сознание, Балдан ударил китайца по голове и сразу почувствовал, как ослабел железный обруч, сжимавший горло. Китаец обмяк. Балдан сел, прислонясь к стене, с шумом втягивая воздух. «И как это я оплошал? Не подвернись камня, была бы мне верная крышка. Силен, зверюга, даже не предполагал... Не руки, а клещи...» — думал Балдан, поднимая наган. Посидев еще несколько минут, склонился над Буянтом. Крови видно не было. «Значит, жив», — отлегло у него от сердца. Балдан подправил лампу, прибавив света, и сел поодаль на лавку, не выпуская из руки нагана.