— Это у нас с вами был разговор позавчера? Входите. Я налью вам чего-нибудь выпить.
Я не очень охотно пошел вслед за нею в дом. В гостиной по-прежнему горел свет, словно она решила, что жизнь у нее будет теперь из одних вечеров. В стаканах, которые она принесла, опять оказался джин, чуть разбавленный тоником. Нам, по-видимому, предстояло начать с того, на чем мы остановились.
Она разом опорожнила почти весь стакан.
— Хорошо, что он умер, — сказала она, но особой радости в ее голосе я не услышал. — Правда, хорошо. Джек получил то, что заслужил.
— Почему?
— Вы не хуже меня знаете, почему. Пейте, чего вы ждете?
Свой стакан она уже прикончила. Я отпил немного неприятной на вкус смеси из своего стакана. Я могу выпить, но то, чем меня угощала вдова Джека Флайшера, почему-то напомнило мне, как меня заставляли принимать касторку.
— Вы говорите, что работали вместе с Джеком, — сказала она. — А вы помогали ему делать магнитофонные записи?
— Записи?
— Не пытайтесь меня обманывать. Сегодня утром мне звонил полицейский из Лос-Анджелеса. У него еще такая смешная фамилия, польская, что ли? Знаете его?
— Я знаю сержанта Яновски.
— Правильно, Яновски. Он интересовался, не осталось ли у Джека каких-либо пленок с записями. Сказал, что это очень важно для какого-то дела об убийстве. Оказывается, Лорел тоже убили. — Она придвинулась ко мне, словно желая напомнить, что она-то пока жива. — Слышали об этом?
— Я ее и нашел.
— Ее прикончил Джек, правда?
— Не знаю.
— Знаете. Я по вашему лицу вижу, что знаете. Чего это вы так боитесь рот раскрыть? Я ведь была замужем за Джеком, не забыли? Я прожила с ним тридцать лети помню, какой он бывал бешеный. Из-за чего, думаете, я пристрастилась к спиртному? Когда мы поженились, я капли в рот не брала. Я начала пить, чтобы не думать о том, что он вытворяет.
У нее была манера с удивительным хладнокровием повествовать о чудовищных вещах, но в своих высказываниях она была слишком субъективна, чтобы ей можно было целиком верить. Тем не менее, мне хотелось услышать, что еще она может рассказать.
Она вышла на кухню и вернулась снова с полными стаканами.
— Так как же насчет пленок? — спросила она. — Деньги за них можно получить?
Я не стал раздумывать.
— По-моему, можно.
— Сколько?
— Тысячу долларов.
— Разве это сумма?
— С полиции вам и этого не получить. Возможно, я заплатил бы и больше, если бы знал, что на них записано. Вы их прослушали?
— Нет.
— А где они?
— Не скажу. Мне нужно гораздо больше тысячи. Теперь, когда Джека нет, я решила отправиться в путешествие. Джек никуда меня с собой не брал, ни разу за последние пятнадцать лет. И знаете почему? Потому что куда бы он ни ехал, там его ждала она. Все, больше она его не ждет. — И спустя секунду чуть удивленно добавила: — И Джек не ждет. Они оба умерли, да? Я так часто мечтала об их смерти, что не могу поверить, что их нет в живых.
— Нет.
— Очень хорошо.
Она поднялась с намерением предложить тост, но едва устояла на ногах. Я забрал у нее стакан и поставил его на инкрустированный камушками стол.
— Да упокоятся их души!
— Вот уж никогда не думала, что мне ее будет жалко, — сказала она. — А жалко! Знаете, она ведь была похожа на меня. В молодости я была куда красивее, а Лорел на пятнадцать лет моложе меня. Я часто думала о том, как они там с Джеком ладят. Для нее связь спим тоже не была сплошным весельем.
— Вы в самом деле думаете, что это сделал ваш муж?
— Вы и половины не знаете того, что он натворил. — Она плюхнулась на кушетку рядом со мной. — Расскажи я вам, у вас волосы бы дыбом встали. Грешно так говорить, но я не осуждаю мальчишку, который разнес ему голову. Вам известно, кто он такой?
— Отцом его был Джаспер Блевинс. Матерью — Лорел.
— А вы умнее, чем я думала. — Она прищурилась. — Или это я рассказала вам вчера?
— Нет.
— Наверное, я, да? Или вы узнали там, на севере округа? В Родео Сити об этом все знают.
— Что именно, миссис Флайшер?
— Про Джека и его дела. Он представлял закон, поэтому помешать ему они не могли. Он убил Джаспера Блевинса, сунул его под поезд, чтобы завладеть его женой. И заставил Лорел на опознании сказать, что это не ее муж. А мальчишку отдал в приют, чтобы он не мешал их великой любви.
Я ей не поверил. И в то же время не мог не верить. Ее слова словно повисли в воздухе, так они не вязались с полной солнечного света жизнью за окном.
— Откуда вы все это знаете?
— Кое о чем я сама догадалась. — Один глаз внимательно следил за мной, другой был полузакрыт и смотрел бессмысленно. — У меня есть друзья в полиции иди скорей были. Да и жены других помощников шерифа, они мне многое нашептали.
— А почему их мужья не привлекли вашего мужа к ответственности?
Бессмысленный глаз, моргнув, закрылся навечно. А другим глазом она пристально вгляделась в меня.
— Джек знал чужие тайны. На севере округа много чего происходит, и Джек там был королем. Да и что они могли привести в доказательство? Лорел заявила, что погибший — не ее муж, что она видит его первый раз в жизни. Голова у него была вся разбита, лицо неуз… — Она споткнулась на слове. — Неузнаваемо. Ну и написали, что смерть была результатом несчастного случая.
— А вы точно знаете, что нет?
— Я знаю то, что знаю. — Закрытый глаз, казалось, не советовал верить ей.
— Вы согласны изложить все это в полиции?
— Зачем? Джек умер. И все остальные тоже умерли.
— Вы-то живы.
— Не уверена. — Слова эти удивили или встревожили ее. Открыв оба глаза, она уставилась на меня сердитым взглядом, словно я угрожал ее жизни.
— И Дэйви Спеннер жив.
— Скоро умрет. На его поиски вышло не меньше полсотни добровольцев. Я сегодня утром разговаривала по телефону с Рори Пеннелом. Он пообещал пристрелить мальчишку.
— А вы этого хотите?
— Он-то пристрелил Джека, разве нет?
— Но вы сказали, что не осуждаете его.
— Разве? — Вопрос был адресован не только мне, но и ей самой. — Не может быть. Джек был моим мужем.
Я решил, что хватит. Ее собственная жизнь и разум были так же раздвоены, как и ее брак. Я встал.
Она проводила меня к дверям.
— А как насчет пленок?
— Что насчет них? Они у вас?
— Думаю, что сумею их разыскать.
— За тысячу?
— Нет, мне нужно больше, — сказала она. — Я теперь вдова. И должна сама о себе заботиться.
— Давайте их прослушаем. Тогда я, может, предложу и больше.
— Их здесь нет.
— А где они?
— Не скажу.
— Ладно, как хотите. Я еще приеду или позвоню. Вы помните, как меня зовут?
— Арчер, — сказала она. — Джек Арчер.
С этим я и уехал. А она вернулась в свою освещенную электрическим светом гостиную.
ГЛАВА 29
Еще до отъезда из Санта-Тересы я из телефона-автомата возле бензостанции позвонил Хэнку Лэнгстону домой. Ответила его жена:
— Квартира Лэнгстонов.
— Ваш муж дома?
— А кто его спрашивает? — Но она, по-видимому, уже узнала меня, потому что голос ее стал неприветливым.
— Лью Арчер.
— Его нет дома и, между прочим, по вашей вине. Он где-то на севере округа, пытается спасти этого своего драгоценного убийцу. Кончится все тем, что Хэнка самого пристрелят.
Она была чуть ли не в истерике, и я попробовал ее успокоить.
— Вряд ли это случится, миссис Лэнгстон.