— А может, это несчастный случай?
— Несчастный случай? Вы хотите сказать, например, что его сбили на дороге? Потом погрузили на его машину, доставили к вашим дверям и бросили на землю? Как минимум, тот, другой водитель, должен был знать, где живет Жюльен.
— Верно, это неправдоподобно.
С улицы донеслись хлопанье автомобильных дверей и возгласы. Комиссар поднялся.
— Если вы не возражаете, мы продолжим этот разговор чуть позже.
Вокруг фургончиков и «рено» уже кипела обычная работа правосудия — криминалисты, санитары, фотографы. Доктор Перле закончил осмотр трупа и процедил:
— Не хилая рука у убийцы — висок просто проломлен.
— Чем?
— Вам известна формулировка — тупым орудием. До вскрытия большего сказать не могу, но причина смерти сомнений не вызывает.
— Меня очень интересует время смерти.
В голосе Жардэ прозвучала особая серьезность. Врач даже поднял голову и посмотрел на комиссара:
— Что, уже есть ниточка?
Но тот не ответил и отстранил врача рукой, чтобы освободить место фотографу, уже начавшему исполнять вокруг убитого свой ритуальный танец.
Санитары выжидали, вытирая пот со лба и отдуваясь, потому что жара, несмотря на ранний час, уже становилась удушливой. Оставшись наедине с Бакконье, Жардэ просто произнес, скорее констатируя очевидное, нежели задавая вопрос:
— Разумеется, орудия убийства вы не нашли?!
— Нет. Положение трупа, следы, оставленные на сухой земле, вернее, в пыли — все заставляет думать, что парень был уже мертв, когда его сюда привезли. Его вынули из машины, должно быть, пронесли немного, а потом тащили по земле метр-два.
— Что означает — один человек вполне мог справиться с этим делом?
— Возможно. Несколько человек его не стали бы тащить по земле. Кстати, и одежда убитого вся перепачкана пылью.
— Вы сняли все показатели?
— Да.
Жардэ кивнул: «Рутина есть рутина», — подумал он. Одно и то же — очерченное мелом положение трупа, безрезультатно обшаренная до сантиметра земля. Он вполголоса приказал:
— Забирайте «рено» и тщательно осмотрите. Пойдем посмотрим жилище.
Дверь фургончика, где жил Жюльен, не была заперта на ключ, и это удивило Жардэ. Прежде чем открыть дверь, он обернул ручку носовым платком и распорядился взять с нее отпечатки. Затем повернулся к стоявшему вблизи Сенешалю:
— Разве ваш служащий не закрывал дверь на время своего отсутствия?
— Конечно, закрывал. При нынешнем-то воровстве!
Войдя внутрь, Жардэ невольно издал возглас удивления.
Все ящики маленького комода были выдвинуты, а их содержимое вывалено на пол. Чехол на матрасе разорван по всей длине, а простыни и одеяла скомканы и брошены в угол. Все что можно в комнате было сдвинуто с места. Комиссар повернулся к Сенешалю, замершему на пороге.
— И вы ничего не слышали? — спросил он скептически. — Это невероятно! Подобная перетряска должна была сопровождаться шумом.
Красный от негодования месье Сенешаль бросил:
— Уж не подозреваете ли вы нас с женой?!
Инспектор Бакконье методично, но ни к чему не прикасаясь, осмотрел валявшиеся на полу предметы: расческа, электробритва, белье, непристойные журналы, несколько книг. К своему полному удивлению, он не нашел ни листка бумаги с записями, ни одного письма.
— Пусть все это внимательно посмотрят, — сказал Жардэ, — как и «рено», лучше даже два раза.
Одно его удивляло. Какой смысл было убийце тащить труп сюда и переворачивать все вверх дном в фургончике. Спрятав труп, он выиграл бы время. Хотя, конечно, откуда убийце знать, что они с сыном пытались накануне следить за Жюльеном, который, сам того не подозревая, ринулся навстречу своей судьбе.
Комиссар предоставил Бакконье заканчивать осмотр и обратился к Сенешалю:
— У меня есть к вам еще несколько вопросов. Что, собственно, представлял собой Жюльен, как его полное имя?
— Жюльен Комбрэ.
— Чем он занимался до того, как стал работать у вас?
— Сидел без работы, я вам говорил.
— Но специальность какая-нибудь у него была?
— По правде говоря, никакой! Нанимался в деревне собирать черешню или клубнику и все такое прочее. Платят хорошо, если не лениться и выполнять норму.
— Но ведь это сезонная, не очень-то надежная работа?
Месье Сенешаль, явно нервничая, ответил упавшим тоном:
— Лучше это, чем ничего! Среди безработных многие охотно согласились бы на сезонную, чем баклуши бить! Само собой, у меня Жюльен получил стабильную работу, и есть все основания считать, что был ею доволен. Выпить ничего не желаете?