— За две недели до его исчезновения я купил у него половину дома.
— За какую сумму?
— Мне кажется, вас это вряд ли должно интересовать. А вообще-то наша сделка заключена на дружеской основе.
— А какого характера были отношения между вами?
— Дружеские.
— Постепенно я начинаю усваивать, что это означает в ваших краях.
— Как вас понимать?
Не ответив, Тоот спросил:
— Строитесь, значит?
— Начал еще в прошлом году.
— Тогда вы, наверное, знаете Элека Фенеша?
— Думаю, что раза два видел его.
— А где находится ваше рыбоводческое хозяйство?
Селеш наморщил лоб, как шахматист, который после простого хода своего партнера задумывается в ожидании ловушки.
— В восьми-десяти километрах отсюда.
— Надо полагать, Варга организовывал рыболовные экскурсии для западных туристов. Иногда, наверное, и для целой дюжины. А рыбный маэстро варил для них уху с паприкой.
Селеш слегка улыбнулся.
— Это россказни. Может быть, вам довелось слышать, что и своих сотрудниц я поставляю им в роли гейш?
— Ну, это, пожалуй, слишком.
— Что вам от меня угодно? Хотите подсидеть меня? Я настолько незначительная персона, что, право, это бессмысленный труд. Ну, вы повесите мне на шею несколько мелких нарушений, и что дальше? Кто сегодня безгрешен? Если вы даже это сделаете, особого скандала это не вызовет, а мой двоюродный брат — он в обкоме работает — поддержит меня.
— Не сомневаюсь. И все же, думаю, вы не захотите подвергнуть испытанию надежность своего положения?
— Что бы вы хотели знать?
— Меня интересует только исчезновение Варги. Расскажите мне о нем кое-какие подробности. Что он за человек?
— Порядочный. Корректный.
— В каком смысле?
— На него можно рассчитывать. Он любит деньги, и это всегда обеспечивает ему новую цель в жизни. У людей, наверное, главная беда состоит в том, что они даже деньги не любят настолько, чтобы встряхнуться от спячки. Таких трудно заставить работать.
— Почему же он исчез?
— Это как раз то, чего я не могу понять. Все у него здесь было. Здесь он чувствовал себя как рыба в воде. Он даже не хотел переезжать в город, обычно приговаривая, что, мол, город — не для настоящего человека. Я уверен, что он исчез не по доброй воле.
— Может быть, вы думаете, что его похитили. Это у нас-то?
Селеш издал негромкий смешок.
— Кто заплатил бы за исчезновение руководителя средней руки? Его жена? Предприятие? Или, может быть, профсоюз? Было бы весьма забавно, если бы вдруг подтвердилась одна из этих версий. Думаю, ни одна не подходит.
— К жене тоже не подходит?
— У нее никогда не было наличных денег.
— Куда же тогда Варга девал деньги, которые зарабатывал?
— Думаю, это известно ему одному.
— Для вас ведь плохо, что он исчез, не так ли?
— Да. Мы всегда могли помочь друг другу. Шандор с умом организовывал все дела и был чертовски работоспособен.
— Что же теперь будет с иностранными любителями рыбной ловли?
Селеш отмахнулся от этого вопроса, как от мухи, пришибить которую уже нельзя, но можно хоть отогнать подальше.
— Да это было всего пару раз.
— Они расплачивались валютой?
— Не шутите. Мы организовывали им рыбалку чисто из дружеских чувств.
— И вы хотите, чтобы я поверил в это?
— Докажите обратное. При сем присутствовали только я и Шандор.
— А иностранцы уже уехали к себе домой?
Тонкие губы Селеша приоткрылись в улыбке, похожей на разрез ножа.
— Именно так.
Он встал.
— Если не возражаете, я пойду. Если я вам еще зачем-нибудь понадоблюсь, вы сможете найти меня на работе.
Тоот рассеянно кивнул. Он дождался, когда Селеш уйдет, и решил еще раз осмотреть дом. Он ни минуты не надеялся, что хоть что-нибудь найдет — ведь полиция, когда Варга исчез, обыскала все и вся, да и неизвестный погромщик вряд ли проделал здесь полработы. Почему именно теперь, спустя два месяца после исчезновения Варги, он все перевернул в этом доме?
Солнце давно уже зашло, и в комнате быстро начало темнеть. Тоот поискал глазами выключатель, но потом даже рассмеялся, вспомнив, что при входе заметил керосиновую лампу, висевшую на стене. Ближайшая электролиния, по крайней мере, в километре отсюда. Тоот подошел к стене, снял керосиновую лампу, приподнял колпак, отвернул немного фитиль и поднес спичку. Маленький язычок пламени загорелся под колпаком. Тоот решил осмотреть два помещения: кладовку для продуктов и чердак, хотя его охватило вдруг какое-то неуютное чувство. Какая-то слабость, вялость овладели им; он был подавлен, чувствовал, что все, что он делает, не имеет смысла. Капитан попытался стряхнуть с себя эту подавленность, но понял, что это удастся только тогда, когда он покинет дом. Перед ним была дверь в кладовку, поколебавшись, он нажал ручку и, подняв лампу, распахнул дверь. Все, что произошло в последующие секунды, осталось в его памяти, как в тумане. В кладовке кто-то заворочался. Тоот отпрянул назад, но недостаточно быстро, — удар пришелся ему в подбородок. Керосиновая лампа, описав дугу, упала на пол, а сам он рухнул на спину, успев только подумать: «Как бы не разбить голову».